Пропавшая кузина
Шрифт:
— Вот что, господа, — после обмена положенными приветствиями ротмистр Бек сразу перешел к делу, — мне стало известно, что по полиции и земельной страже разослан циркуляр о похищении неизвестными лицами баронессы фон Майхоффен. Именно стало известно, потому что сам я упомянутого циркуляра не получал.
Дав нам немного времени осознать и прочувствовать весь идиотизм ситуации, ротмистр добавил:
— Как вы понимаете, я ничего вам не говорил, вы ничего не слышали, и ничего о том, что вы намерены предпринять, я не знаю. Но один совет все же прошу принять.
Так, а вот сейчас стоит слушать особенно внимательно…
— Следить не будем говорить за кем вы ведь Пауля Лингера наняли? — ответа вопрос явно не требовал, и мы с пониманием промолчали. — Так вот, — продолжал Бек, —
Что ж, совет вполне дельный, и мы без особых колебаний решили ему последовать. Попрощавшись с ротмистром, мы направились в рекомендованную нам пивную для встречи с его, ротмистра Бека, человеком — в том, что этот Хефер именно таковым и является, никто из нас не сомневался.
Антон Хефер появился в пивной примерно через час после нас, когда ожидание нам начало уже надоедать. Невысокий плотный крепыш с большими сильными руками и седеющей бородой подсел за наш стол и сразу же спросил, подойдет ли нам домик в лесу. Со слов Хефера, там есть где пристроить повозку Герхарда, рядом родник, а место довольно глухое. Ну, по здешним понятиям глухое. У нас-то глухие места поглуше будут, пожалуй. За свои услуги как проводника и в последующем поставщика съестных припасов Хефер запросил аж десять гульденов. М-да, явно не скромничал мужик, понимая, что деваться нам особо и некуда. Хорошо, мы еще в Пассау заглянули в банк и пополнили запасы наличности, вот они и пригодились.
Собственно, до перехода к решительным действиям нам оставалось сделать еще два дела. Во-первых, неплохо было бы провести личную, так сказать доразведку места, где содержат Катарину, а, во-вторых, назначить, наконец, время для осуществления того, о чем ротмистр Бек, хе-хе, никакого представления не имеет. Да, еще и само предстоящее действие хоть как-то спланировать было бы неплохо.
Велев Герхарду ехать в Графенау, но не шибко при этом торопиться, мы вооружились картой, чтобы прикинуть дальнейший маршрут. Увы, но на карте были обозначены только нормальные дороги, лесным тропам, где нам можно было бы проехать, места не нашлось, а следовательно, выходило, что либо нам придется в самом Графенау разворачиваться в обратном направлении, что может привлечь нездоровое внимание к нашей повозке, либо нужно делать уж очень большой крюк на обратном пути. В итоге решили действовать по обстановке, в зависимости от того, где именно стоит интересный нам дом.
Нам повезло. Дом, описание которого дал нам Пауль Лингер, действительно стоял на отшибе, но с дороги, она же главная улица деревни, его было видно. Пока Герхард старательно изображал устранение внезапных технических проблем с повозкой и упряжью, мы успели, укрываясь в тени поднятого верха, по очереди воспользоваться подзорной трубой, имевшейся у Альберта.
— Это Катарина! — слава Богу, у Альберта хватило ума не повышать голос. — Я ее вижу! Да, точно она!
Ясное дело, следующим пользователем оптического прибора стал доктор Грубер, также уверенно опознавший баронессу. Мне было проще, я Катарину фон Майхоффен никогда раньше не видел, поэтому не морочил себе голову ее опознанием, а высматривал удобные подходы к дому. Приглядев такой подход и отметив, что на прогулку пленницу вывели в сопровождении одного лишь человека, который, судя по всему, был тем самым доктором Вайсманом, я напомнил коллегам, что пора бы и сворачиваться. Развернуться нам удалось в таком месте, которое, по моим прикидкам, из дома, где держали похищенную баронессу, видеть никак не могли, и мы покатили обратно.
Спор о времени проведения операции по освобождению Катарины начался, естественно, прямо в дороге. Альберт требовал провести акцию сегодня же, во время вечерней прогулки, я с ним соглашался в плане времени суток, но предлагал провернуть
Собственно, эту самую тщательную подготовку мы начали, еще не добравшись до Хютенхофа — во Фрайунге мы разыскали Антона Хефера и договорились, где и когда он завтра будет нас ожидать. А в Хютенхофе, плотно пообедав, взялись приводить в максимальную боеготовность уже знакомое мне оружие, в процессе обсуждая детали завтрашней операции.
План, появившийся в результате не самых корректных обсуждений, но в итоге единогласно утвержденный, особой изощренностью не отличался. Нужно тихо и незаметно подобраться как можно ближе к дому со стороны заднего двора, далее Альберт должен привлечь внимание Катарины и в дальнейшем заняться непосредственно ее освобождением, то есть вывести девушку со двора, мне с моим опытом хоть какого-то противодействия магическим атакам надлежит отвлечь внимание доктора Вайсмана, а когда Катарина окажется у нас, мы с доктором Грубером откроем огонь по всем, кто выберется из дома, исключая, разумеется, женщину-служанку. Честно говоря, меня план не вполне устраивал — я предлагал начать с отстрела доктора Вайсмана, чтобы проблем с магическим воздействием вообще не возникло, но Альберт с доктором кое-как меня отговорили. И эти люди мне еще рассказывали о пользе оружия в их повседневной жизни дома! Гуманисты недоделанные! Справедливости ради скажу, что обосновывали они свое нездоровое человеколюбие нежеланием создавать проблемы ротмистру Беку, раз уж он пошел нам навстречу. Вроде как предумышленное убийство на подведомственной ему территории может выйти Беку боком, простите за невольный каламбур. Как бы там ни было, в одиночку противостоять двоим — удовольствие ниже среднего даже когда знаешь, что ты прав. Так что я вынужден был согласиться, но про себя решил действовать по обстановке, а не по предварительной договоренности. Победителей не судят, знаете ли.
Остаток дня прошел как-то бестолково. Альберт ходил из угла в угол, доктор Грубер просто отдыхал (кажется, поспал даже), я же извлек из саквояжа предусмотрительно взятого с собой Дюрнбергера и принялся внимательно его читать. Пусть времени до конца каникул оставалось еще много, учебу никто не отменял. Да и книга интереснейшая, от ее чтения я получал искреннее удовольствие.
То же самое продолжилось с утра и до обеда. На обеде опять появился Лингер, мы заплатили ему вторую половину условленного гонорара, на чем и попрощались. Он такому обороту явно удивился, наверняка рассчитывая на продолжение сотрудничества, но, как говорится, не срослось. Кажется, Альберту удалось заставить Лингера думать, что наша задача — именно разведка, а вовсе не освобождение пленницы. Во всяком случае, Шлиппенбах честно старался.
С Арнольдом Пастером мы тоже попрощались, чуть-чуть добавив ему денег сверх оговоренной платы. Астрид и Франциске, снова блеснувшим своими талантами, лично я вручил по полгульдена. Хорошие девчонки. Да, маловаты, конечно (им, как выяснилось, было всего-то по двенадцать), но годика через три вырастут такими красавицами, что только держись!
А сам обед мы, можно сказать, проигнорировали. В смысле есть ничего не стали и даже пива не попили. Это я объяснил Альберту и доктору, что на голодный желудок человек злее дерется и легче выживает, получив ранение в живот.
— Вы разве воевали, экселленц? — удивился доктор Грубер.
— Я нет, а вот мой дядя и старший брат моего приятеля по гимназии воевали, — вспомнил я Якова Селиванова, так и не ставшего даже женихом моей двоюродной сестрицы, чтоб ей в аду сковородка самая неудобная досталась. Впрочем, Васька писал, что Якову невесту уже приискали, так что все в порядке. А ведь он даже не знает, как ему повезло не заполучить себе такую жену, а с нею — и такую тещу…
Ладно, вернемся из прошлого в настоящее. А в настоящем у нас были сборы, начавшиеся с создания запасов съестного. Немцы — люди практичные. Пусть мы и воздержались от еды, но раз уж она оплачена, Альберт с доктором предложили по максимуму забрать ее с собой, потому что еще пригодится. Спорить я с ними не стал.