Пропавшая
Шрифт:
– Возможно, вы захотите на это взглянуть, – сказал он.
Я пошел за ним по коридору в переднюю. Он перекрыл там все источники света, завесив окна и заклеив изолентой щели в дверях. Поставив меня перед камином, Нунан закрыл дверь и выключил свет.
Темнота. Я не мог разглядеть своих ног. Потом заметил на ковре маленькую дорожку капелек, которые горели синим светом.
– Вероятно, это следы небольшого кровотечения, – объяснил Нунан. – Гемоглобин в крови реагирует на люминол, химикат, который я распылил по полу. Некоторые бытовые препараты,
– Вы сказали, от небольшого кровотечения?
– Да, медленного – вряд ли из глубокой раны.
Капли были размером не крупнее хлебных крошек и образовывали прямую линию.
– Здесь раньше что-то лежало – какой-то ковер, – объяснил он.
– И на нем было больше крови?
– Возможно, хозяин попытался избавиться от улик.
– Или завернул в него тело. Хватит, чтобы сделать анализ ДНК?
– Думаю, да.
Я поднялся, с хрустом разогнув колени. Нунан включил свет.
– Мы еще кое-что нашли. – Он протянул мне детские купальные трусики, запечатанные в полиэтиленовый пакет. – Кажется, здесь нет ни крови, ни спермы. Но с уверенностью сказать не могу, пока не проверю в лаборатории.
Говард ждал на лестнице. Я не стал его спрашивать о пятнах крови и о белье. Я также не стал задавать вопросов о восьмидесяти шести тысячах детских фотографий на диске его компьютера и о шести коробках каталогов детской одежды под кроватью. Придет время и для этого.
Мир Говарда перевернули вверх тормашками и опустошили, словно ящик комода, но он даже не поднял головы, когда уходил последний полицейский.
Выйдя на крыльцо, я сощурился от яркого солнечного света и повернулся к камерам.
– Мы действовали согласно ордеру на обыск квартиры в этом доме. Один человек помогает нам в расследовании. Он не находится под арестом. Я хочу, чтобы вы уважали его право на уединение и оставили в покое всех жильцов этого дома. Не мешайте следствию.
Из-за камер на меня хлынул поток вопросов:
– Микки Карлайл еще жива?
– Вы готовы произвести арест в ближайшее время?
– Это правда, что вы нашли фотографии?
Протиснувшись сквозь толпу, я направился к машине, не дав ни единого ответа. В последний момент оглянулся на Долфин-мэншн. Говард стоял у окна. Он смотрел не на меня. Он смотрел на телекамеры и с возраставшим ужасом понимал, что репортеры не собираются уходить. Что они ждут его.
10
Покинув тюрьму, я снова испытываю внезапное дежа вю. Быстро подъезжает черная «БМВ», открывается дверь, и на тротуар выходит Алексей Кузнец. Его черные влажные волосы все так же неестественно идеально зачесаны назад.
Откуда он узнал, что я здесь?
За ним появляется телохранитель, этакий наемный убийца из числа тех, что занимают значительное число тюремных камер и главным аргументом в споре считают балонный ключ. У него славянские черты, вероятно, он русский. При ходьбе его левая рука двигается
– Инспектор Руиз, навещали друга?
– То же могу спросить у вас.
Али выскакивает из машины и бежит ко мне. Русский засовывает руку под пальто, и я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Алексей взглядом останавливает его, и ситуация разряжается. Рука покидает опасную зону, пальто застегивается.
Решительные действия Али забавляют Алексея, и он даже тратит пару секунд на то, чтобы окинуть ее взглядом. Потом просит ее проходить мимо, потому что печенье сегодня не покупает.
Али смотрит на меня, ожидая приказа.
– Разомни ноги, я не задержусь.
Она отходит недалеко, поворачивается и наблюдает.
– Простите меня, – говорит Алексей, – я не хотел обидеть вашу юную подругу.
– Она работает в полиции.
– Правда? Все флаги в гости… Вернулась ли ваша память?
– Нет.
– Какая досада!
Его глаза всматриваются в мои с настороженным любопытством. Он мне не верит. Окидывает взглядом площадь.
– Знаете, сегодня есть такие цифровые микрофоны, которые могут записать разговор в парке или ресторане на расстоянии более тысячи футов.
– Городская полиция не обладает такими изысками.
– Может, и не обладает.
– Я не пытаюсь подстроить вам ловушку, Алексей. Никто нас не слышит. Я действительно не могу вспомнить, что произошло.
– Все очень просто: я передал вам девятьсот шестьдесят пять бриллиантов высшего качества весом в один и более карат. Вы обещали вернуть мою дочь. Я выразился совершенно ясно: я не плачу дважды.
У него звонит телефон. Он достает из куртки изящный мобильный, размером не больше пачки от сигарет, и читает сообщение.
– Обожаю всякие технические новинки, инспектор, – объясняет он. – Недавно у меня украли телефон. Конечно, я заявил в полицию. А потом позвонил вору и сказал ему, что собираюсь с ним сделать.
– Он вернул вам вашу собственность?
– Не важно. Он был очень сокрушен, когда я в последний раз видел его. Хотя и не смог принести мне свои извинения. У него не было голосовых связок. Да, при обращении с кислотой требуется большая осторожность. – Взгляд Алексея бегает по брусчатому тротуару. – Вы взяли мои бриллианты. И гарантировали безопасность вложения.
Я вспоминаю пальто на сиденье в машине Али. Если бы он знал!
– Микки еще жива?
– Это я у вас должен спросить.
– Раз потребовали выкуп, значит, должны были это доказать.
– Прислали пряди волос. Вы сделали ДНК-тест. Волосы принадлежали Микки.
– Но это еще не доказывает, что она жива. Волосы можно было собрать с расчески или с подушки, хоть три года назад. Это все могло быть фальшивкой.
– Да, инспектор, но вы были уверены. Вы поставили на это свою жизнь.
Мне не нравится, как он произносит слово «жизнь». В его устах оно звучит, как ничтожная ставка. Моя тревога растет.