Пропавшая
Шрифт:
«Похоже, я попалась! Плохая из меня актриса».
До самого отбоя ничего не происходило. Казалось, что все обойдется, и Гора не придал значения моему осознанному взгляду.
И все-таки это случилось, когда я пошла мыться.
Я уже закончила вечерний туалет и на выходе из душевой кабинки наткнулась на командующего. Растерявшись, кое-как прикрыла наготу руками.
— Значит, мне не показалось, — он задумчиво смотрел на меня.
— Вы… вы о чем?!
— На тебя не действуют адаптирующие сыворотки, точнее действуют, но не так, как надо, — он обвел мое тело нечитаемым взглядом. —
— А, может, вы выйдите?
— Нет, — даже не шелохнулся.
— Что значит нет? — возмутилась. Раз меня раскрыли, смысл дальше притворятся овечкой. — Выйдите, я не буду при вас одеваться!
— Тогда пойдешь голой. Мне без разницы, поверь, — и ведь ни один мускул не дрогнул на лице. Только глаза подозрительно заблестели.
Не придумав ничего лучше, попыталась вытолкнуть командующего альтавра правой рукой, прикрыв грудь левой: «Откуда только взялась такая смелость?»
Но не успела даже коснуться его, он перехватил мою руку, а потом взял вторую и разогнул ее так, что все мои прелести оказались на виду. Потом подтянул к себе и приподнял над полом до уровня своего лица.
— Образец два пять семь, очень опрометчивый поступок с твоей стороны, — казалось, что на его лице появились эмоции, вот только понять их я не смогла.
— Меня зовут Ира, — зло выплюнула. — Отпусти, немедленно!
Он поставил меня на пол, потом развернулся и, не сказав и слова, покинул камеру.
«И что это сейчас было!?» — пребывая в полном замешательстве, поспешила натянуть нижнее белье, легла на кровать и облегченно вздохнула.
«Может, все обойдется?»
В ожидании возвращения Гора я долго не могла уснуть. Все казалось, что сейчас ко мне ворвется толпа гуманоидов и, скрутив в бараний рог, уволокут в лабораторию на опыты.
Потом мысли плавно вернулись к семье, заставив слезы течь по щекам, словно полноводные реки. Их было так много, что подушка и постельное белье насквозь промокли.
А когда плакать уже не хотелось, я все равно не смогла остановиться, как будто у крана сорвало резьбу, а сантехник долго не идет, и беспомощная женщина не знает, что делать.
Не в силах понять, почему так происходит, я начала паниковать. Встать с кровати не рискнула, чтобы не привлекать внимания невидимых наблюдателей, но слегка приподняться все же пришлось. Кисло-горькие слезы затекали в нос, усилилось слюноотделение, и я испугалась, что сейчас захлебнусь. Свесилась с кровати лицом вниз, позволив странной жидкости свободно стекать на пол. Необъяснимое состояние продолжалось долго, но потом поток постепенно уменьшился и совсем прекратился.
И только после этого я поняла то, что мой разум прояснился. Как будто с глаз спала пелена, показав мне истинное положение дел. С горько-кислыми слезами и слюной вышли препараты, превращавшие меня в бездушную машину.
Потрясенная и морально истощенная, я откинулась на мокрую подушку и провалилась в беспокойный сон.
А утром меня ждал очередной сюрприз.
— Ты проспала подъем, — надо мной возвышался командующий.
Я подскочила, словно ужаленная, и хотела уже надеть униформу, но Гора припечатал мне обратно к постели.
— Успокойся, — на его лице промелькнуло человеческое сочувствие. «А нет, показалось» — я тряхнула головой, согнав наваждение. Альтавр снова стал холодным и отстраненным, точно робот. — Не бойся, мне нужно с тобой кое-что обсудить, — эта фраза меня ошарашила.
— С чего это вдруг не бояться? — недоверчиво посмотрела на него, теряясь в догадках.
— То, что ты реагируешь на препараты адаптации не так, как надо, останется нашим маленьким секретом.
— Зачем вам это надо? — мне не верилось, что он это чисто из альтруистических побуждений, но в то же время в душе зародилась маленькая надежда.
— Скажем так. У меня свой интерес. Научный, — обломал он надежду на стадии зародыша.
— И что я должна делать, чтобы вы и дальше хранили наш секрет? — как-то странно все это.
— Вести себя аккуратно, чтобы комендант и лаборанты не заподозрили, что все идет не по плану.
— Можно спросить?
— Нет, это не твое дело! — резко и поспешно отказал брюнет.
— Больно надо! — фыркнула, мгновенно рассердившись.
— Принимай гигиенические процедуры. У тебя сегодня индивидуальный режим, образец два пять семь, — он встал с кровати и направился к выходу.
— Меня зовут Ира! — бросила ему в спину.
— Ира, — немного задержавшись на пороге, повторил командующий и вышел, оставив меня в недоумении.
Три тысячи лет до нашей эры. Исследовательская космическая лаборатория «Дильмун» на пути к галактике «Млечный путь»
— Капитан! — штурман Таммуз встал по стойке смирно.
— Говори, — Лугальбанда повернулся лицом к подчиненному, оставив за спиной иллюминатор.
— Разведывательный корвет* вернулся, — штурман сделал паузу, будто не хотел сообщать плохие новости. — Мы потеряли трех членов экипажа, а корвет сильно поврежден, — с каждым словом его голос становился все тише, а потом и вовсе сник.
— Полный доклад в базу данных дредноута**, я сам все посмотрю, и перекачайте память бортового компьютера с разведчика, — выражение лица капитана стало непроницаемым, что говорило о высшей степени недовольства и тревоги.
Подавляющая аура Лугальбанды угнетала Таммуза, причиняя дискомфорт. Он чересчур ретиво поспешил выполнить приказ, чтобы быстрее избавиться от неприятных ощущений.
Капитан развернулся к иллюминатору и продолжил смотреть невидящим взглядом на космическую бездну. Он еще долго стоял словно часовой, а его мысли были за сотни парсеков от капитанского мостика.
Четыре тысячи световых лет пройдено всего за один период Плеяды***, а он, сам Лугальбанда, уже потерял троих альтавров — неслыханный провал. Это недопустимо и необходимо любым способом предотвратить дальнейшие потери. Выход только один — сворачивать экспедицию.
Но все же сомнения не давали принять окончательное решение. С одной стороны на кону будущее альтаврийской цивилизации, а с другой — жизни его команды. Сейчас каждый альтавр на счету. Их осталось катастрофически мало, и он не имеет права рисковать, не имея сто процентной гарантии на успех.