Пропавшее колье
Шрифт:
– Не может быть! – воскликнул лорд Каннингхем. – Я просто потрясен, потому что меня уверяли, что моя ваза уникальна.
– Наша, по-моему, чуть больше, – с некоторым удовлетворением сказала Паула, потому что ей хотелось хоть в чем-то перещеголять его.
– Это очень распространенная ошибка поддельщиков, потому что у них перед глазами не оригинал, а только его фотография. Вещица, которая имеется у вас, по-видимому, итальянская подделка. Такие подделки были очень распространены в прошлом веке. А это оригинал. Он восходит к династии Минь, приблизительно пятнадцатый век. Белый прозрачный
– Очень миленькая вещица, – небрежно пробормотала Паула.
– И очень ценная, – добавил он, аккуратно возвращая вазу на подставку. – Вы уже уходите? – Он перевел пристальный взгляд с Паулы на ее мать, давая понять, что этот вопрос обращен к ним обеим.
– Мы как раз уже уходили, милорд, – поспешно подтвердила миссис Макмайер.
Он не поинтересовался целью их визита, но его удивленно поднятые брови были достаточно красноречивы, и Паула решила рассказать ему о клубе любителей детектива.
– Леди Каннингхем это не заинтересовало, – добавила она.
– Но мы не должны отпускать вас с пустыми руками, мисс…
Паула подумала, что, возможно, его поднятые брови означают, что он не помнит, кто они такие.
– …Макмайер, – закончил он, наконец узнав их. – У нас довольно много детективов, которые никто не читает. Я велю упаковать кое-что и прислать их к вам домой. Возможно, что-нибудь вам пригодится.
Они не пришли к Каннингхемам с протянутой рукой, но Пауле так хотелось поскорее уйти, что она пробормотала «спасибо» и стремительно направилась к двери. Миссис Макмайер засеменила следом.
Когда они выходили, Паула услышала, как леди Каннингхем громко пожаловалась:
– Я попросила их прислать ко мне Дженкинса. Ну и характер у этой девицы!
Дженкинс снизошел до того, что спустился со своего пьедестала и открыл перед ними дверь.
– Ее светлость хочет видеть вас, Дженкинс, – сказала Паула и вышла, стараясь держаться с достоинством.
– Какой ужас! – воскликнула миссис Макмайер, как только за ними закрылась дверь. – Никогда в жизни не встречала такого холодного приема. Поднос с чаем стоял прямо у нее перед носом, а она даже и не подумала предложить нам чашечку. Ну и манеры!
Паула, откровенно говоря, никакого подноса не заметила, но, с другой стороны, ее мысли были слишком поглощены проблемой с колье.
– Ты так и не успела положить бриллианты? – спросила дочь Долорес.
– Нет, лорд Каннингхем вошел слишком быстро. Он подумал, что я хочу украсть эту его мерзкую древнюю вазу. Ты видела, как он посмотрел на меня?
– Все Каннингхемы слишком задирают нос, – констатировала миссис Макмайер. – Они так нас принимали, будто мы по сравнению с ними люди второго сорта. Какое безобразие! Истинные аристократы так себя не ведут, – продолжала кипятиться мать Паулы. – Но самое ужасное, – заключила она, – что завтра нам снова придется сюда вернуться.
– Ни за что! – вскричала Паула. Перед ее мысленным взором снова предстала фигура лорда Каннингхема. Высокий, элегантный, широкоплечий, с блестящими, тщательно ухоженными волосами. Взгляд его серых глаз вызывал какое-то непонятное беспокойство. Гордый профиль, надменно поднятый подбородок, насмешливая улыбка на губах. При одном воспоминании о нем Паулу вновь охватило чувство жгучего стыда.
– Никогда в жизни больше не переступлю порог этого дома! Пусть меня лучше арестуют за укрытие краденого!
– Этого нам только не хватало! – воскликнула миссис Макмайер. – Мы должны прийти сюда еще раз, Паула, – твердо сказала она, усаживаясь на пассажирское сиденье их машины.
В тот вечер у матери разыгрался приступ мигрени, к тому же сильно разболелись колени. Она надеялась, что к утру ей станет легче и она сможет пойти с Паулой, но наутро боль лишь усилилась, и Пауле пришлось поехать в Каннингхем-Хилл одной.
Как и накануне, она застала ее светлость дома. У нее оставался последний шанс вернуть колье. Двух унизительных визитов с нее вполне достаточно. Третьего она просто не вынесет.
Они с матерью надеялись, что, когда бриллианты будут возвращены в дом их владельцев, Каннингхемы не затеют судебного расследования. Леди Каннингхем слишком ленива и не станет таскаться по судам, а сам лорд Альберт не захочет портить отношения с такой уважаемой старинной фамилией, как Макмайеры, потому что это может повредить его политической карьере.
Лорд Каннингхем сдержал слово и еще вечером прислал им несколько довольно потрепанных, пыльных книжек каких-то затрапезных, никому не известных писак, преимущественно американцев, с кровавыми сценами убийств на обложках. Одна из книг – не детектив, а какой-то женский роман – была из публичной библиотеки и находилась в таком состоянии, словно графиня переворачивала страницы зубами или давала с ней поиграть своему Снуппи. Судя по дате, книгу нужно было вернуть пять лет назад, вот этот-то момент Паула и использовала как предлог для своего повторного визита. Она пришла, чтобы отдать библиотечную книгу, срок возврата которой давно истек и которая попала к ним случайно среди книг из библиотеки Каннингхемов.
Паула была готова к тому, что ее снова заставят ждать, и решила засунуть проклятое колье в холле под диванные подушки, вернуть книгу и, если будет удостоена аудиенции – а она надеялась, что этого не случится, – сразу уйти. На этот раз Дженкинс ее узнал.
– Разве ее светлость ждет вас? – спросил он ее все тем же высокомерным тоном, но все же впустил.
– Нет, не ждет. Я подожду в холле, пока вы доложите обо мне.
– Одну минутку, я сейчас, – сказал он и исчез. Он пошел не в бирюзовую гостиную, а по коридору, оставив Паулу стоять у входа.
Она не стала терять времени даром и тут же принялась осматривать холл в поисках подходящего места для колье. К сожалению, там стояли только одни статуи. Не могла же она повесить нитку бриллиантов на шею Аполлона. Паула растерялась. В этот момент послышался звук легких шагов – лорд Каннингхем собственной персоной быстро спускался по лестнице. Одет он был так, как, по его мнению, нужно одеваться в деревне: джинсы, свитер крупной вязки и высокие сапоги, безукоризненно чистые, потому что он носил их, по-видимому, только дома.