Пропавшие без вести
Шрифт:
— Вытащи оружие, только медленно, и брось его перед собой! И не вздумай дурить! Мне приказали взять тебя живым, но не говорили, чтобы здоровым! Так что никто не будет на меня обижаться, если мои ребята прострелят тебе руку или ногу! А стреляют они хорошо!
Многословие капитана выдавало его неуверенность и сыграло на руку Лесовому. Ему хватило секунды, чтобы оценить обстановку. Бедный Аркадий лежал около «Волги» в уже застывшей луже крови. В нескольких метрах от Николая, совсем рядом с входом в шахту в разных позах, но без признаков жизни, валялись «шериф», Греков и еще двое мужчин, в которых нетрудно было узнать милиционеров, которые арестовали и увели из гостиницы Виктора Завьялова. Невдалеке, около «уазика» защитного цвета, стояли несколько человек в зимнем камуфляже и с направленными прямо на Николая стволами автоматов. Рядом с ними он увидел капитана Митрохина, державшего в руке пистолет. По тому, как уверенно автоматчики держали оружие, в них без труда можно было опознать профессионалов.
— Я долго ждать не буду! — заявил Митрохин и поднял пистолет на уровень груди Лесового. — Или мне сосчитать до трех?
Николай не стал дожидаться счета, а вместо этого сильно оттолкнулся ногами и, переворачиваясь в воздухе, нырнул на уходящие вниз доски. Упав на них животом, он оттолкнулся руками и быстро заскользил вниз. Еще в прыжке он услышал звук выстрела, отдающийся эхом от каменных стен свист пули и грозный крик Митрохина:
— Не стрелять! Живым брать будем!
На этот раз охранное поле он проскочил за доли секунды, и оно отдалось лишь резким уколом в области сердца. Отчаянным усилием, изодрав в клочья кожаные перчатки, Лесовой смог притормозить скольжение по доскам в самом низу, иначе неминуемо переломал бы себе о камни все кости. Потирая ушибленные локоть и колено, он поднялся на ноги. Итак, все повторялось. Он снова оказался в ловушке, и разница лишь в том, что старые противники пытались просто застрелить его, а новым он нужен живым. Но, скорее всего, ненадолго. Попав к ним в руки, жить он будет ровно столько, сколько понадобится им, чтобы вытащить из него интересующую их информацию.
Лесовой присел на корточки, прислонившись спиной к крепежной стойке, и задумался. Но не о том, как дороже продать свою жизнь, а как ее сохранить. Хотя и понимал, что его шансы почти равны нулю. Другого выхода из шахты не существует. Если бы он был, в подземных коридорах гулял бы сквозняк, а тут воздух оставался совершенно неподвижен и даже отдавал затхлостью. Нет, рассчитывать можно только на этот, единственный выход, но ведь его контролируют люди с автоматами!
— Плохи твои дела, дружище! — произнес Николай вслух и вдруг почувствовал, что за его спиной кто-то стоит…
…Если бы в этот момент пистолет оказался у Николая в руке, стоявший за ним человек схлопотал бы пулю, не успев даже пошевелиться. Но, готовясь к экстренному спуску по шахтному стволу, Лесовой спрятал его в кобуру и застегнул куртку на все пуговицы, чтобы из-за какой-нибудь дурацкой случайности не остаться безоружным. А скатившись вниз, он никак не предполагал, что кто-то вдруг окажется у него за спиной. Теперь доставать пистолет было уже поздно, потому что он слышал чужое дыхание совсем рядом с собой. Николай напрягся, чтобы при первой же возможности уйти с предполагаемой линии прицела. И тут сзади раздался спокойный и очень знакомый голос:
— Николай, пожалуйста, не делай резких движений! У меня нет оружия, и я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда.
Тело сработало само собой, чисто рефлекторно. Он резко отпрянул в сторону, одновременно разворачиваясь лицом к неожиданному доброжелателю, и включил фонарь, который держал в руке, но не зажигал без особой необходимости, экономя батареи. Он узнал этот голос, но все равно был поражен, когда луч фонаря выхватил из темноты белое, как гипсовая маска, лицо доктора Кварацхелии.
— Спокойно, Николай, спокойно! — произнес доктор, разведя руки, чтобы Лесовой убедился — он не вооружен. — Сейчас мы с тобой уйдем отсюда. Надо торопиться. Эти люди боятся лезть вниз, но все равно полезут, потому что своего начальства боятся еще сильнее. Пойдем!
— Разве здесь есть другой выход? — ошалело спросил Николай. Интересоваться у шефа, откуда тот здесь взялся, он не стал.
— Ну, Николай! — укоризненно покачал головой доктор. — А как бы я сюда попал?
Кварацхелия включил мощный галогенный фонарь и, не оборачиваясь, устремился в один из штреков. Лесовой последовал за ним. Не останавливаясь, они миновали подземное помещение, где лежали убитые старатели, и вскоре оказались в зале с золотом. Доктор, не мешкая, запрыгнул на край круглой платформы рядом со штабелем.
— Скорее! — поторопил он.
Лесовой ничего не понимал, но, доверяя доктору, послушно встал рядом с ним. Кварацхелия повернулся к нему лицом и приказал:
— Выключи фонарь!
Николай подчинился, но полной темноты не наступило. Металлическая платформа светилась призрачным зеленоватым светом, которого хватало, чтобы видеть глаза доктора. На его лице появилось странное выражение, он весь напрягся, будто его мышцы свело судорогой. С трудом шевеля губами, доктор произнес несколько слов на незнакомом языке. Все это как-то странно подействовало на Николая. От кончиков пальцев на ногах до макушки прошла волна онемения, в глазах помутилось, силуэт доктора стал раздваиваться. Лесовой собрал волю в кулак, стряхнул оцепенение и заставил себя отвернуться от шефа.
— Что с тобой? — с тревогой в голосе спросил Кварацхелия. — Мы ведь не успеем уйти! Посмотри туда, они уже идут!
Лесовой повернулся к штреку, из которого они только что вышли. Доктор схватил со штабеля десятикилограммовый мешочек с золотом и с силой обрушил его на голову Николаю. Проделал он это с такой нечеловеческой быстротой, что Лесовому не помогла даже его молниеносная реакция на опасность. Он заметил боковым зрением движение доктора, но уклониться не успел…
Глава 13
Удар мешком по голове как способ преодоления недоверия
Сознание возвращалось медленно. Лесовому казалось, что он с трудом выдирается из засасывающей трясины. Он никак не мог сообразить, что с ним случилось, где он оказался и почему не может пошевелить руками и ногами. Преодолевая боль в голове, он открыл глаза и увидел, что лежит на диване, прикрытый коричневым пледом. Под головой чувствовалось что-то холодное, похоже, резиновая грелка со льдом. С правой стороны через окно с открытой форточкой, из которой доносилось чириканье воробьев, сияло яркое солнце, а слева, совсем рядом с диваном, сидел доктор Кварацхелия и участливо смотрел на Николая.
Увидев его, Лесовой сразу все вспомнил и, застонав от бессильной злости, дернулся, пытаясь разорвать веревки, или чем там его скрутил подлый предатель.
— Вот-вот! — участливо покивал доктор. — Именно поэтому и пришлось тебя связать! Тяжел же ты оказался, еле я тебя из подвала вытащил. Ты вот что, не надо на меня глазами сверкать, все равно не развяжу, пока все не объясню! А то, не ровен час, открутишь мне голову, как цыпленку! С тебя станется!
— Что вы мне хотите объяснить? — язвительно спросил Николай. — Что из самых лучших побуждений шарахнули мне по башке? Будет теперь чем перед друзьями похвастать, вряд ли кого из них мешком золота по голове колотили!