Пропавшие в параллельном. Часть вторая. Империя Синего Аиста в огне
Шрифт:
Глава 4. Так высоко летали только лели
В эту Богом забытую часть света проникали кроме паломников и те, кто добывал в этих девственных лесах самородное золото, драгоценные камни, но были и другие: они называли себя птицеловами. Это были представители особого племени людей, которые из поколения в поколение занимались охотой на редких птиц и летающих существ. Золото и камни их собственно не интересовали, так как их добыча стоила гораздо дороже; это были небольшие – всего-то в ладонь ребенка – человекоподобные крылатые существа.
Их крылья были узкими и длинными, и летали они стремительно, словно стрижи, питались нектаром, цветочной пыльцой, лесными ягодами. Их нежные пушистые волосы вечно стояли дыбом, грудь и живот покрывал нежный плотный пушок. Обычно темно-синие крылья легко меняли оттенки в зависимости от настроения летающего существа. Капельки их глаз всегда сияли радостью и любовью к жизни. Они были очень любопытны, и часто это их губило. Их пение на заре и перед заходом солнца завораживало. Они жили небольшими летающими стаями, гнездясь в отвесных мраморных абсолютно недоступных скалах, в глубоких проходах и пещерах – там были их города. Между собой они общались на редком наречии, которое больше напоминало голубиное воркование, чем человеческую речь. Эти существа были очень привязаны к стае, а если выбирали избранника или избранницу, то на всю жизнь, детей растили сообща, всем миром.
Среди народов Океании их прозвали божественными лелями. Люди свято верили: если чей-то дом навестил лель, а его оперение было нежно-голубого цвета, то в этом семействе обязательно появится новорожденный, если же лель появлялся в золотистом оперении – это к большим деньгам. Но были и зловещие приметы: если лель появлялся в коричневом оперении – это к болезни хозяина дома, а в черном – к смерти.
Но самым главным было то, что они, как долгожители, приносили здоровье тому, кто ухитрился завладеть таким существом, и становились оберегами этого дома и всего семейства. Иногда поющего леля передавали из поколения в поколение, а они, обладая абсолютной памятью, слагали песни в честь своего владельца и могли сутками исполнять саги о жизни и деяниях того или иного дона или богатого лорда.
Понятно, что приобрести и содержать в семье такое существо было по карману только очень богатым людям. Достать же леля было еще трудней. Профессия охотников за летающими существами слыла крайне опасной. Во-первых, лели жили в недоступных местах, населенных хищниками и племенами полудиких кочевников-каннибалов и шерстистыми великанами, которые пребывали в полном согласии с летающими малютками и пользовались их услугами. Например, великан садился где-нибудь на солнышке, а самые молодые и шустрые лели чистили ему уши, а отдельные смельчаки забирались даже в ноздри. Великаны, в свою очередь, уничтожали любого пришельца, забравшегося в эти края.
В этот раз птицеловам повезло – в жаркий сезон шерстистые великаны покидали заросшие лесами долины и уходили высоко в горы, там им было комфортнее, да и насекомые не так надоедали. Казалось бы, как поймать летающее существо, которое при виде незнакомцев взмывало в поднебесье и улетало в свой небесный город, недоступный для смертного, пусть даже самого ловкого и бесстрашного. И все-таки охотники из племени тики придумали такой способ, приручив для этого гигантского паука-птицееда. Птицееды содержались в особых клетках. В нужном месте, которое тщательно выбиралось, паука выпускали для охоты. Паук заплетал паутиной пространство, где летали беззаботные лели, а охотники прикрепляли к паутине мельчайшие сверкающие на солнце бусинки. Любопытные лели подлетали к приманке и, запутавшись в паутине, становились трофеем охотников.
Правда, были случаи, когда охотник не успевал освободить леля из липкой паутины, и тогда с несчастным летуном расправлялся паук. Он впрыскивал в тело жертвы яд, а через какое-то время высасывал из нее бульон из растворившихся внутренностей. Поэтому, если охотник прибывал на место ловушки слишком поздно, он находил лишь сухую мумию еще не так давно веселого и поющего существа.
Однако мумии тоже ценились, так как считалось, что дух погибшего так же оберегал дом и его хозяина, как и живой лель. Мумию вывешивали, как правило, где-нибудь в углу гостиной дома и с гордостью демонстрировали ее на семейных торжествах и праздниках. Поэтому лелей с каждым годом становилось все меньше и меньше, а цена за живого или мертвого леля – все выше и выше.
Утомившись после подъема по извилистой тропинке, молодожены присели у горного ручья, чтобы передохнуть. Внезапно, как им показалось в первое мгновение, прямо перед ними в воздухе возникли две небольших птицы со сверкающим оперением. Однако приглядевшись, они, к своему удивлению, поняли, что это были крошечные человечки с пурпурными крыльями. Они издавали тревожные, волнующие звуки. Молодой воин протянул к ним руку, и существа, недолго думая, сели на его раскрытую ладонь и сложили крылья. Они поклонились пришельцам и жестами, проведя ребром ладони по своей изящной шейке, показали так выразительно, что Лесной Фиалке и сеньору Метеору стало понятно: с близкими этих странных существ случилось что-то страшное. Человечки вспорхнули с руки молодого человека и показали направление.
Девушка и юноша переглянулись, им не нужно было что-то разъяснять. Они остро почувствовали чужую боль и устремились помочь тому, кто попал в беду. Они бежали легко и бесшумно, и крылатые существа вскоре привели их к заросшему распадку и зависли в воздухе, как бы говоря: «Пришло ваше время».
Под ними, на дне распадка расположились трое неопрятных мужчин в кожаных безрукавках и штанах. Один из них, самый молодой, скрывавший лицо под широкими полями потрепанной шляпы, держал в руках клетку с попискивающими лелями и забавлялся, пытаясь заставить их петь, но летающие существа не собирались выполнять приказ живодера. Они прикрыли свои лица краешками темно-бордовых крыльев. Товарищи молодого охотника давали ему советы, как быстро научить лелей слушаться с первого раза своего хозяина. Самый старший, с заросшей рыжей щетиной красной физиономией и маленькими свиными глазками, прорычал:
– Ну что ты с ними цацкаешься, пугни разочек, но не калечь. Эти красавчики стоят дороже золота.
Молодой птицелов поднес клетку ближе к глазам и спросил бывалых браконьеров:
– Но как пугнуть-то?
– Идиот, у тебя под ногами стоит клетка с пауком-птицеедом. Возьми одну из этих человеческих пташек, но осторожно. И скажи, что сейчас на их глазах паук сожрет их друга или подругу. Вот и все, идиот, учись, пока я способен выпить вина.
После этих слов, Свиное Рыло, такая у него была кличка, поднес ко рту кожаную фляжку и стал большими глотками пить ее содержимое. Это действительно был его последний глоток, так как в следующее мгновение стрела сеньора Метеора впилась в его лоб, а наконечник вышел из затылка. Громила выронил фляжку и рухнул в костер. Стрелы Утренней Фиалки пронзила сердце сразу двух охотников. Один из них выронил клетку с лелями, она упала, и от удара о землю ее дверца открылась. Лели, еще мгновение назад ожидавшие страшной участи вечных рабов, неожиданно получили свободу. Они радостной стайкой взмыли в безоблачное небо, цвет их крыльев мгновенно изменился и стал золотым, а затем они все дружно подлетели и облепили своих спасителей, как будто знали их вечность.
В знак благодарности лели показали, как пройти по тайному ходу в глубь пирамиды. По запутанному лабиринту, спускавшемуся все ниже и ниже, Утренняя Фиалка и сеньор Метеор прошли в светящийся зал. В центре зала на разной высоте парили девять саркофагов, высеченных из оникса. Молодые люди, робея, подошли вплотную к одному из них и замерли на мгновение, осознав, что стоят перед величайшей тайной мироздания. Саркофаг плотно закрывала хрустальная крышка. Сквозь нее Утренняя Фиалка и сеньор Метеор увидели юношу, очень высокого, стройного, с правильными чертами лица, которое обрамляли пряди золотых волос; казалось – он спал глубоким, безмятежным сном. Он был закутан в струящуюся белую ткань, по которой пробегали синеватые брызги искр. Рядом с ним в ножнах лежал меч.