Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома
Шрифт:
— Стой… — сказал я. — У меня есть идея. Если мне не изменяет память, то отсюда во все районы города тянутся старые коллекторы. Отец моего одноклассника работал главным инженером на этом предприятии и периодически брал нас на экскурсии. Ну как… брал, брал он своего сынка, а я напрашивался за компанию и это стоило мне решения его домашних работ. Так я и узнал, что существует огромная цепь подземных коммуникаций, по которым можно добраться куда угодно. Лишь бы дождя не было. Иначе…
Света взглянула на небо —
Я кивнул.
— Вчера примерно также было за час до ливня.
Где-то позади — не в тоннеле, но над ним, за ржавыми ангарами послышался лай собак.
— Они будут прочесывать местность, — быстро сказала Света. — Они должны знать, что мы не выбрались. Или… наоборот.
В подтверждение ее слов на западе застрекотал вертолет.
— Это «Чайка», вертолет «Robinson R44», его ни с чем не спутаешь! — она оглянулась, выискивая глазами убежище, потом инстинктивно дернулась обратно в сторону тоннеля, но я поймал ее за руку.
— Нет. Даже не думай. Дай… пару секунд. — Я смотрел на бетонные бассейны, они уже давно пустовали, заросли травой и постепенно осыпались.
Лай усиливался.
— Ну же!
— Я не могу вспомнить — правое или левое… Черт! Одно из них — канализация, второе — дождевой коллектор. Не хотелось бы ошибиться.
Стрекот винтов вертолета становился четче, громче и ближе. Мое сердце стучало в такт этому стрекоту — ускоряясь по мере его приближения.
— Давай назад! — скомандовала Света, — иначе нет шансов! Возможно, пронесет!
Я еще раз посмотрел на бассейны. В голове шевельнулась давнее воспоминание — Виталик Ильин оборачивается ко мне и дразнит:
— Налево пойдешь — г?:%(ца хлебнешь, направо пойдешь — потом не всплывешь, — пробормотал я.
— Мда… — лицо Светы стало жестким. — У тебя пять секунд и в тоннель.
— Бежим! — крикнул я.
— Куда?!
— Налево конечно!
Секунду она колебалась — в ней боролись профессионал и инстинкт.
— Черт с тобой! — сжав зубы выкрикнула она. — Хотя мне не нравится ни одно ни другое!
— Точно так же я тогда и подумал. Оказалось… — мы нырнули под бетонный навес канализационной трубы. — В дождь лучше выбирать не самое приятное, зато надежное.
Я оказался прав. Через полчаса где-то за стеной, параллельно нашей трубе послышался шум, — сначала несильный, но еще через минут двадцать он превратился в грохот.
— Вот это да, — сказала Света, освещая маленьким фонариком наш путь.
Мне было немного не по себе. Я плохо помнил, а точнее — вообще не помнил, куда мы лазали, отец Виталика постоянно поднимался по лестницам, подавал нам руки, мы шли за ним, потом опять спускались — попадали в какие-то довольно просторные комнаты с множеством вентилей — примерно также было и сейчас, только что теперь тут все было тихо и сухо. И почти не воняло как тогда.
Вдруг я услышал негромкую музыку. Сначала я подумал, что это проделки моего слуха, жестом остановил Свету.
— Слышишь?
Она покачала головой.
— Нет.
— Это же… прислушайся! О, господи…
Действительно, за шумом дождя было очень трудно разобрать, но я отчетливо слышал — мой слух был приучен и не к такому, когда ты часами, напрягая слух, стоишь под тропическим ливнем и только от того, услышишь ли, как крадется добыча зависит — будешь ли ты сегодня сытым или голодным. Как и все племя. Все очень просто. Поэтому я слышал…
— Что? — снова повторила она. — Что ты слышишь?
— Это Чайковский. Адажио «Лебединое озеро»…
— Я… что-то… вот! Вот, услышала! — воскликнула она. — Я знаю эту мелодию!
— Ее все знают, только назвать мало кто может, — улыбнулся я. — А знаешь, что это значит?
— Нет.
— Мы под театром музкомедии. И там сейчас или представление или репетиция!
Я посмотрел наверх — к люку тянулась длинная лестница. В какие-то моменты дождь из соседней трубы заглушал музыку, но как только мы стали подниматься, мелодия напомнила нас целиком и полностью.
— Господи… — Света замерла. — Как же красиво… неужели нужно оказаться в такой ситуации, чтобы понять это…
— Как только выкрутимся из этой заварушки, давай сходим… — я посмотрел на нее и улыбнулся.
Мелодия и правда дарила ощущение какого-то волшебства, которому по плечу не только все наши проблемы, но и передряги гораздо покруче. Она лилась свободно и плавно и в какой-то момент я подумал, что наверно только музыка может проникать сквозь пространство и время, сквозь измерения…
— Нет! — сказал я сам себе. — Только не это!
— Что?! — Света отвлекалась от своих мыслей и с тревогой посмотрела на меня.
— Я вдруг подумал, что эта музыка могла быть… из другого, из моего… измерения. Я часто ловлю себя на мысли… нет, я на самом деле слышу музыку, когда рядом нет никого оркестра, исполнителя и даже завалящей портативной колонки. А музыка есть. У тебя бывало такое?
Света нехотя кивнула.
— Ну вот. Будем надеяться, это все-таки ваш настоящий оркестр…
Я подлез под люк и аккуратно поднял его на сантиметр. На удивление люк легко поддался и теперь музыка ворвалась в подземелье целиком, до единой ноты. У меня даже голова закружилась.
В помещении было темно и… странно.
Я осторожно открыл крышку люка целиком и выполз наружу. Ничего не понятно. Музыка лилась откуда-то спереди, — перелив волнующей мелодии проникал в каждую клеточку и вибрировал. Я почувствовал, как по телу бегут мурашки. Оглянулся, — Света выползла вслед за мной. Ее глаза были похожи на глаза кота, попавшего в царство валерьянки.