Пропавшие. В погоне за тенью
Шрифт:
Голова шла кругом.
Я вернулся в комнату и плюхнулся в кресло. Долил остаток виски, промокнул порезанный палец, покрутил стаканом – скорее автоматически, и махом выпил. Затем обвел разгромленную квартиру взглядом.
Сначала квартиру перерыл Антон. Скорее всего, он искал часы или что-то еще, что могло ему пригодиться в незнакомом мире. Например, деньги, карточки, мои контакты – что угодно.
Затем пришли ребята из уголовного розыска. Они рыли зацепки, куда он… то есть, я мог скрыться. Наверняка, получив информацию о моих действующих визах, перекрыли все аэропорты и вокзалы.
Антон
Конечно… не все смотрят телевизор, не все сидят в интернете и озабочены фотороботами разыскиваемых преступников. Большинству глубоко наплевать. Большинство понятия не имеет, кто живет в соседней квартире. Если раньше все мое существо восставало против такой атомизации, то теперь только на нее и оставалась надежда. Каждый сам за себя. Моя хата с краю.
Петьку Чайковского уже допросили. Но что он мог сказать? Что могли сказать другие – например, ребята с кафедры антропологии? Странный профессор Дмитриев, у которого я защищал кандидатскую. Или ассистентка Наташа… – длинноногая блондинка, мечтающая выйти замуж за доцента Веселовского – специалиста по северным народам… У всех них, наверняка, история звучала примерно одинаково. Да, знаю его, на кафедру заходит редко, давно не видели. Работал в Бразилии. Изучал затерянные племена. Считается перспективным ученым. Наркотиками и алкоголем не злоупотреблял, в порочащих связях замечен не был. Вот и вся история.
А Влад и другие соседи знали еще меньше.
Конечно, выйти из квартиры я мог, но, если кто-то из соседей заметит сорванную пломбу – тут же настучит в полицию, в этом сомневаться не приходилось. Жена Влада меня терпеть не могла, она первая и доложит.
Я тоскливо посмотрел в окно. Порванная тюль свисала с карниза какими-то прозрачными хлопьями. По небу бежали редкие облака. Все форточки в квартире были задраены и внутри помещения стояла удушающая плотная жара, которую я боялся потревожить.
И все же… раз дверь до сих пор не ломают то, по крайней мере ясно одно – телефон не прослушивается, и Петька (как и обещал) меня не сдал. Вряд ли из этого следовало, что он поможет мне еще раз, но…
Тут мой взгляд упал на задраенную балконную дверь. В голове шевельнулось воспоминание. Когда я вообще последний раз выходил на балкон?
Я вскочил, быстрым шагом направился к двери и тут же осекся. Замер. Соседи внизу. Они ведь тоже в курсе. И если там… я попытался вспомнить, кто живет в квартире подо мной. Кажется, это была пожилая женщина с сухим обветренным лицом и подозрительным взглядом, зимой и летом она появлялась в неизменном темно-синем плаще и постоянно что-то вынюхивала.
Я аккуратно сделал шаг вперед. Под подошвой кроссовка треснуло стекло. Мне пришлось обойти опасное место. Путь в пару метров занял чуть ли не вечность. Наконец, я оказался возле белой пластиковой двери. Взявшись за шпингалет, я осторожно выглянул наружу.
Честно говоря, я не знал, что меня там могло ждать. Когда я увидел, что балкон застеклен, то даже выдохнул от напряжения. Все это время я почему-то не мог вспомнить этой важной детали – уезжая последний раз в Бразилию, кажется, я застеклил его, чтобы, во-первых, исключить проникновение в квартиру снаружи, а во-вторых, чтобы голуби не вили гнезда и не гадили – убирать потом за ними мне совсем не хотелось.
Но… сидя в кресле и перебивая в уме варианты – я мог поклясться, что оставил все как есть и ничего не стеклил – только потому, что денег на поездку было впритык.
Тем не менее, балкон был застеклен, похоже, я все же сделал это.
Но как я мог забыть? Впрочем, застекление балкона вообще никак не относилось к моей научной деятельности, а значит мозг после завершения проекта просто-напросто мог вычеркнуть и удалить его из памяти.
Тем не менее, я еще минут пять простоял перед дверью, оглядывая балконное пространство.
Внутри пусто, на трех серых веревках замерла дюжина поблекших пластиковых прищепок, – одна из них удерживала ссохшийся пакет с надписью «Магеллан».
Что такое «Магеллан» – я понятия не имел, как и то, зачем и когда я (а кто еще?) повесил туда этот пакет.
Наконец я поднял взгляд в то место, которое интересовало меня больше всего – а именно деревянную решетку слева. Она вела на балкон соседней квартиры. Я всегда хотел замуровать этот проем, но руки не доходили. Я понимал, что лаз к соседу был придумала советскими проектировщиками не просто так – в случае пожара по нему можно было перебраться в соседнюю квартиру и спасти себе жизнь. Вряд ли они задумывались, что этой брешью могут воспользоваться с какими-то другими целями.
Кто жил там, в соседней трешке? Тут меня память не подвела. Семья средних лет, у них пацан и девчонка примерно одного возраста – лет по тринадцать. Я хорошо это помнил, потому что парень живо интересовался индейцами, дальними странами и всем таким необычным. Иногда, когда мы встречались в лифте, он выспрашивал меня о пираха и я видел, как загорались его глаза, влекомые дальними путешествиями, загадками и тайнами. В его представлении я был кем-то вроде Робинзона Крузо (хотя скорее Джеком Воробьем), особенно когда приезжал из командировки – черный от загара, с выгоревшей бородой и длинными, почти до плеч волосами.
– Илья… – сказал я негромко. – Его зовут Илья.
Оба родителя работали с утра до вечера на каких-то менеджерских позициях среднего звена. Это я тоже знал абсолютно точно и, встречая их, чаще поодиночке, вымотанных, поникших и абсолютно безликих, я и искренне сочувствовал пацану.
Тем не менее, даже одна мысль о том, что мне придется проникнуть в чужую квартиру заставила меня вздрогнуть. Это в книгах все просто – взломал замок, выбил дверь, выпрыгнул с пятого этажа и тому подобное. В жизни даже мелочный пустяк чаще всего оказывается непреодолимой преградой.