Пропавший Чемпион. Том 2
Шрифт:
— Я так понимаю, Анкарион согласен, — мрачно сказал Сареф вместо приветствия.
— Да, — гордо тряхнул головой юноша, — если для разрешения этого вопроса, на благо нашего народа мне придётся соприкоснуться со смертью — так тому и быть.
— Ты точно в этом уверен? — спросил Сареф, — это не укол и не потеря сознания. Это смерть, и это очень страшно.
— Я не боюсь, — бесстрастно ответил Анкарион, — ты только, главное, меня верни.
— Ну, хорошо, — Сареф повернулся к товарищам, — Йохалле?
— Надеюсь, у меня не будет с этим потом проблем? — ворчливо осведомился эльф, вызывая свой бумеранг, — не хотелось бы, чтобы за мной потом спустили свору ищеек за попытку покушения на
— Не переживай, Йохалле, — с достоинством ответила королева, — ни сейчас, ни потом никаких последствий не будет. У тебя есть наше слово.
Пожав плечами, Йохалле подошёл к Анкариону, который уже успел устроиться на кресле из лозы, и встал со стороны головы.
— Закрой глаза и не дёргайся, парень, — тихо сказал ему Йохалле, — и тогда больно не будет. Я точно знаю. Я много раз это делал…
Не тратя времени, он провернул бумеранг в руке, и после того, как серебро почернело, он неуловимым движением провёл по горлу Анкариона.
Это был очень страшный момент. Не было ни крови, ни хрипа, ничего. И всё же абсолютно все присутствующие ощутили касание чего-то неизвестного — и очень, очень страшного.
— 60 секунд, — приказал Сареф, — должно пройти, минимум, 60 секунд.
Но эта минута показалась всем вечностью. Йохалле, отойдя от паренька, смотрел на него так, словно не верил своим глазам, а руки его дрожали, как никогда. Лицо Тарлиссона стало непроницаемой маской, и он неотрывно смотрел на паренька. Королева, прикрыв рот ладонями, с ужасом смотрела на своего внука, чей безжизненный взгляд, казалось, больше никогда ничего не увидит. Даже Эргенаш, который в последнее время, казалось, полностью потерял способность чувствовать, сейчас смотрел на тело Анкариона с состраданием.
Эта тишина была почти так же невыносима, как тишина с Мимси после того, как Сареф рассказал ей всё. И внезапно раздавшиеся слова королевы, казалось, свёрлами вкручивались ему в мозг и причиняли невыносимую боль.
— Верни его! Верни моего мальчика! — закричала она.
— Нужно подождать ещё 15 секунд! — ответил Сареф.
— Плевать! Плевать на всё! — королеву начала накрывать истерика, — верни его, сейчас же!
— Если вам нужен результат — нужно подождать 60 секунд! — прорычал Сареф.
— Да плевать мне на результат! — взвыла королева, но в этот момент Тарлиссон, подойдя к ней сзади, приложил к её лицу платок — и королева тотчас обмякла в его руках. Ненавидя себя, Сареф отсчитал недостающие 5 секунд — и, наконец, вызвал Системное окно:
Власть Жизни!
С каким-то невероятным облегчением он почувствовал уже знакомое бессилие — и, застонав, сел на землю. Анкарион же дёрнулся в кресле — и мгновение спустя выскочил из него и, бросившись к королеве, которая так и сидела на земле, обнял её.
— Бабушка! Святая Система, бабушка! Пожалуйста, не бросай меня! Мне было так страшно, это ужасно, это невыносимо! Пожалуйста, спрячь меня, укрой меня, мне страшно, мне страшно!
Огромный парень, выше Сарефа ростом, сейчас рыдал и прижимался к королеве эльфов — и никому из присутствующих это не показалось смешным.
— Спасибо… спасибо, что вернули оттуда, — всхлипывал Анкарион, — я никогда… я больше никогда…
— Я предупреждал, — тихо сказал Сареф. Тарлиссон же поднял Анкариона за руку и прижал его к себе, что-то успокаивающе бормоча и хлопая по плечу. Ему хватило всего минуты, чтобы парнишка успокоился. После чего Тарлиссон ласково, но твёрдо сказал:
— Анкарион. Вспомни, зачем мы всё это сделали. Поход на Туманную Матрону 3 месяца назад. Стревлог Анейраш. Вспомни. Вспомни!
На несколько секунд Анкарион растерялся, но потом его лицо просветлело.
— Да, — тихо простонал он, — теперь я вспомнил. Я, наконец-то, вспомнил!..
Глава 2.9
— Как я мог забыть? — бормотал про себя Анкарион, — как я мог забыть его стремительный шест, который столько раз нас спасал? Как я мог забыть, что именно Анейраш помог нам вырваться из иллюзий Туманной Матроны? Как я мог забыть, что именно он вытянул поединок с ней?
— Вспоминай, — Тарлиссон мягко похлопал его по плечу, — вспоминай обо всём, говори нам всё.
— Да не о чем особо вспоминать, — печально сказал Анейраш, — он с нами почти не говорил, даже когда мы делали привал. Но никто из нас ни разу не усомнился в его мастерстве. Если бы с Матроны выпала Брошь Неудержимости — мы, не задумываясь, отдали бы её ему.
— Брошь Неудержимости? — заинтересованно спросил Сареф, — а что она…
— Сареф, пожалуйста, не сейчас! — шикнул на него Эргенаш. Сареф послушно закрыл рот. В самом деле, стоило дать Анкариону выговориться. Потому что даже того, что блоки памяти не восстановятся через несколько минут, Сареф гарантировать не мог.
— А потом мы возвращались, — продолжал Анкарион, — и из-за того, что подземелье Матроны оказалось слишком велико, а мы после боя с ней слишком устали, нам пришлось заночевать и на обратном пути. И тогда…
Анкарион напрягся, явно пытаясь вспомнить. Потом медленно заговорил:
— Я этот момент плохо помню. Помню, что проснулся, а Анейраш разговаривает. Ну, я подумал, что он стоит на часах и говорит с кем-то… или сам с собой говорит, у него иногда это прорывалось. И я не особо вслушивался, и не выдал того, что проснулся. Анейраш нам очень помог в этом походе, и мне не хотелось лишний раз его раздражать. Но когда я почти уснул, то внезапно услышал, как… кто-то ему отвечает. И это не были ни Вилладон, ни Ольбруссо, ни Персиваль. Это был какой-то незнакомец. Что он говорил Анейрашу, я так и не расслышал. Но Анейраш постоянно его о чём-то спрашивал. Он был очень недоволен, он постоянно задавал вопросы. А этот… незнакомец… отвечал ему. Я заставил себя проснулся, чтобы лучше услышать, но не успел. Успел лишь последние пару фраз. Анейраш спросил, что будет с ними? Незнакомец сказал, что они всё забудут. А когда Анейраш спросил, а как же остальные, то незнакомец сказал, что им придётся ему довериться. Я хотел встать, но в этот момент меня сморил сон. А когда утром мы проснулись, то его уже, конечно, не было. И я был искренне уверен, что с пятым ходоком мы рассорились в начале похода, и он сразу ушёл. И, судя по тому, что остальные тоже не задавали вопросов, наверняка и они так думали.
— Ты точно не можешь сказать, кто был тем собеседником Анейраша, — спросил Тарлиссон, — знакомый голос? Какие-то странные слова? Может быть, ты разглядел его силуэт?
— Простите, Тарлиссон, я не помню, — виновато всхлипнул эльф, на которого снова накатил шок от смерти, — я вообще первое время думал, что мне всё это снится, и не вслушивался. А когда начал прислушиваться — было уже поздно…
Судя по недовольному лицу Тарлиссона, полученная информация его явно не устраивала. Ведь похитителем по-прежнему мог оказаться тёмный эльф — а, значит, их репутация по-прежнему была под угрозой. Но, понимая, что больше от Анкариона он ничего не добьётся, главный осведомитель мягко похлопал его по плечу и оставил в объятиях королевы, которая была в таком же невменяемом состоянии и лишь всхлипывала, прижимая к себе Анкариона. Когда Сареф смотрел на это, ему становилось дурно. Если бы он только знал, какое горе это им причинит… королева в один момент постарела на пятьдесят лет, от рыжей зеленоглазой плутовки, которая вчера руководила балом, не осталось и следа.