Пропавший город
Шрифт:
– Помните что-нибудь? Ваше имя?
– Ксения, - а потом добавила неуверенно: - кажется.
– Красивое имя.
Мужчина улыбнулся и понёс меня наверх. Мне туда не хотелось. Вот совершенно. Даже с учётом того, что я была мокрая и меня на руках носят.
– А можно я познакомлюсь с виновником моего состояния?
– вдруг вырвалось у меня.
– Из вашего рассказа я поняла, что ящер, - добавила поспешно.
Если я не помню прошлое, то ведь не знаю, кто такой Зим. И мне интересно с ним познакомиться.
Мужчина резко остановился, после чего развернулся и пошёл по ступеням вниз.
Пока нёс, я разглядывала всё по сторонам. Видела несколько помещений, прикрытых шторками, ещё прошли мимо кухни, которая была вдали от других комнат и откуда дотягивались вкусные запахи. Люди тоже сновали: простые в холщовых одеяниях, а других было не видно. На нас не обращали никакого внимания, словно мы были невидимые. Это радовало, потому как не хотелось, чтобы на меня косо глядели. А то вишь, панночка какая, на руках её носят. Так бы наши бабульки-сплетницы сказали. Но, видно, у местных бабулек менталитет другой. Да и они за слуг тут. Не все, конечно, были и молодые девушки да парни, и дети бегали, только все при деле. Разве что ребятня шушукалась да пряталась.
И я смутилась, лицо на груди у воина спрятала.
Потом мы прошли в арку и попали за пределы здания. Территория была огорожена высоким каменным забором. Во дворе росли плодовые деревья, трава была коротко подстрижена. Вдалеке виднелись небольшие постройки.
Возле одного здания, выглядевшего как конюшня из гранита, меня поставили на ноги. Внутри доносились разные звуки, напоминавшие блеяние домашних животных.
Хотелось спросить, отчего тут всё каменное? Или почему динозавры, а не лошади? Ведь первые, считается, вымерли несколько миллионов лет назад. Но вспомнила свою легенду, даже если потеряла воспоминания, то не могла же я забыть всё о своём мире, животных и прочее. Как бы всё разузнать и при этом себя не выдать? Очень неудобно вот так очутиться в прошлом, увидеть всё воочию, но не получить пояснения.
– А как ваше имя?
– решила, что неудобно обращаться к мужчине, даже мысленно, как к безымянному.
– Константин.
Я улыбнулась. Как братик мой. Интересненько.
Внутри оказалось несколько видов животных. Были такие, которых я уже видела, самец и самка, они были действительно ящерами. Но были и лошади.
Один из динозавров, как только я вошла, переполошился. Он был на цепях, огромных цепях.
Стоит ли говорить, что спустя пять минут цели-таки порвались. Я собиралась уйти, потому как боялась, но Костя не позволил. Уж не хочет ли он моей смерти?
– Не переживайте, он не обидит вас.
– Сами говорили, что привязывается он лишь к одному человеку - своему хозяину.
– Да, но Зим - исключение. Он был питал нежные чувства ещё к моей подруге детства, ставшей моей невестой.
– Но я - не она.
– Я знаю. Но, видно, что-то в вас есть схожее, не внешне, может, запах?
Сам ведь говорил, что внешне похожа. Или имел что-то другое?
Мужчина меня удерживал за талию, не позволяя убежать. И пусть он так же, как и я, был по курсу своей животины, но мне от этого было не легче. Его руки были тисками, удерживающими меня против воли.
Паника захлёстывала меня. Никогда не боялась животных, похоже, теперь это в прошлом.
– Не бойся, - шептал его голос.
– Легко говорить!
– огрызнулась я.
– Стой!
– прозвучал тихий приказ за моей спиной.
И животное стало тормозить всеми лапами. Этакий слон летит на меня. Сердце улетело в пятки от ужаса. Не проглотит, так раздавит! Но мы не сдвинулись с места. Прошло довольно много времени, я ощущала горячее дыхание Кости на своей шее, но ничего не происходило. Осмелилась открыть один глаз, потом второй. Перед нами сидела туша и смотрела на меня преданными глазами, какими собаки смотрят на своих хозяев.
– Вот видишь, всё хорошо, - сказал Костя.
Сердце потихоньку стало замедлять свой ход, но страх пока не отпустил.
Тиски на плечах разжались.
– Иди, - и меня легонько подтолкнули к животному.
Надо побороть страх. Животное беспрекословно слушается хозяина, поэтому он не позволит ему меня обидеть. Я же сама сюда хотела. Но осторожность не позволяла расслабиться.
"Иди вперёд!
– сказала себе мысленно.
– Ты боишься, и это правильно, но панику долой!"
И я делала маленькие шажки, не отводя глаз. Пока между нами не осталось одного метра. Животное внимательно меня разглядывало, а потом стало медленно опускать ко мне голову. Страшно. Очень. Я зажмурила глаза, стараясь побороть первобытный инстинкт бежать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. И тут ощущаю, как что-то липкое и скользкое елозит по лицу.
От возмущения распахнула глаза. Динозавр меня вылизывал! О-бал-деть!
Страха больше не было. Но от этого приятнее не стало. Какая мерзость! И как воняет!
– Скажи, он милый!
– раздался приятный низкий голос рядом.
Обижать хозяина и животное не хотелось, поэтому, поборов отвращение, я осмелилась погладить Зима, точнее похлопать по щеке - на большее не решилась.
В конюшне, или как эта постройка называлась, были ещё и лошади. Поначалу их загородил своей тушей ящер, но вскоре послышалось ржание. Пришлось выглянуть из-за спины животного. Настоящие лошади! Их я любила, но тренировки по гимнастике в прошлом отнимали все силы и время, поэтому ходить в конный клуб просто не было возможности. А потом подготовка к поступлению в ВУЗ, уже не до того.
– Не надо, не смотри туда, - сказал Костя.
– Почему?
– Зим будет ревновать.
Мне только этого не хватает! Пришлось вернуть всё внимание к огромному верблюдо-ящеру.
Потом Костя, видно, решил, что с меня довольно впечатлений или потрясений, вновь подхватил на руки, словно пылинку, и понёс обратно в комнату под крышей.
Я не сопротивлялась. В отведённых мне "покоях" уже был поднос с дымящейся едой. Какой-то суп в горшочке и в другом - жаркое. Живот требовательно заурчал.
– Кушай, мне пора возвращаться на службу.
Не заметила, как мы перешли на "ты".
– Перерыв закончился?
– уточнила я.
– Да. В такое пекло даже ящеров из дому не выгонишь, хотя им-то как раз хорошо.
Солнце, и правда, пошло на убыль.
С улицы послышались какие-то крики, потом грохот. Ощущение было, словно тараном ворота вышибали.
Костя переменился в лице.
– Будь здесь!
– А ты?
– мне отчего-то стало страшно.
– Это моя работа.