Пропавший канцлер
Шрифт:
Рука принца дрогнула.
– Э, знаешь, Ниэль, я, наверное, смогу потерпеть чуть дольше, как раз до того момента, как ты закончишь свой рассказ.
Юноша улыбнулся и пожал руку принца.
– Договорились.
Слай взглянул через стол на Зэфуса, прервавшего свой длинный рассказ, чтобы поухаживать за своей соседкой, и предложил:
– Может быть, нам теперь выслушать историю Ниэля?
Его тут же поддержала Далия, порядком уставшая от постоянного напряжения – находиться возле влюблённого мага и при этом скрывать свои собственные чувства было трудно.
– Да-да, я тоже хочу
Ниэль улыбнулся и забрал свою руку у Слая. Тому ничего не оставалось делать, как убрать свою, хоть все присутствующие и знали всё обо всех, но нужно же было сохранить хоть видимость приличий.
– Наши приключения довольно сильно уступают вашим по насыщенности действиями, – Зэфус в этом месте вскинул удивлённый взгляд, заподозрив, что Ниэль догадался о его хвастовстве, – и не так уж многочисленны, но я всё равно вам расскажу, как всё произошло. После того, как вы скрылись в подземелье, я ещё какое-то время сидел в библиотеке. Делать было нечего, и я просто подбрасывал дрова в камин. Ещё я обнаружил на столе книгу и канделябр со свечами. Книга мне была ни к чему, а вот канделябр навёл на мысль, что когда вы вернётесь, вполне может быть, что уже стемнеет, и вам не помешал бы свет.
– Спасибо тебе за заботу, – кивнул Слай, – огонь твоей свечи нам очень помог.
Ниэль улыбнулся и продолжил:
– За мной пришёл посыльный, сообщив, что запертая в камере Завалка барабанит в дверь и требует позвать Каллина. Я тут же оделся и пошёл за этим человеком. Во дворе, напротив входа в подземелье, собрались, наверное, все обитатели крепости. Они были сильно раздражены и громко разговаривали. Ко мне подошли двое… я не знаю, как они правильно называются, в общем, двое младших командиров. Они предложили свою помощь. Ещё я позвал Розалин. Мы договорились, что они сходят в кладовые и возьмут некоторое количество провизии на пробу. Вскоре всё это принесли, Тим всё тщательно записал, откуда что было взято, а затем Розалин приготовила для Завалки «обед». Мы разложили всё это по глиняным плошкам – всего их получилось четыре – и отнесли в каземат.
– Сколько вас туда ходило? – спросил Слай.
– Мм, оба помощника Каллина, Розалин, Тим и я.
– Что было дальше?
– Дальше дверь отперли, и мы все вошли внутрь. Мы с Тимом и Розалин остались стоять в дверях, а мужчины подошли к Завалке. Я слышал, как та разволновалась: она либо очень хотела есть, либо испугалась, что может отравиться. Я предложил ей отведать принесённую еду, сказав, что сварена она из разных образцов, и только сама Завалка знает, которые не отравлены.
– Ловко! – не выдержал Зэфус.
– Женщина некоторое время молчала, не решаясь прикоснуться к пище, но всё же сдалась, ведь еда, приготовленная Розалин, так вкусно пахла, что устоять было невозможно. Завалка спросила, откуда были взяты образцы для всех четырех плошек. Тим, сверяясь со своими записями, ей ответил. Женщина взяла с подноса две плошки…
– Всего две?! – ахнули слушатели.
– Да, только две, и при нас же их опустошила. К двум остальным она даже не притронулась. Так мы узнали, что два мешка крупы и два больших окорока в порядке. Те же, что оказались отравлены, позже были сожжены, чтобы случайно не попали на стол. Мы не стали больше ничего говорить, а, забрав посуду, покинули заключенную. Думаю, что тех чистых продуктов нам хватит на несколько дней, а за это время Завалка проголодается настолько, что сама нам расскажет, где и что она облила отравой.
– Браво, Ниэль, – теперь уже Слая распирало от гордости, – ты сделал всё идеально. По-моему, ничего лучше придумать было нельзя. Теперь, пусть и однообразная, но еда у солдат будет. К ней еще прибавится мой лось, так что угроза голодного бунта отодвинулась в неопределённое будущее.
– Да, – кивнул Зэфус, – хоть не нужно будет применять силу.
– Ты о чём?
– О том, что, чёрт с ней, Завалкой этой, но ополоумевшие от голода солдаты могли бы тут устроить погром и растащить уже наши запасы. Мы-то каждый день едим мясо и свежие или замороженные овощи, вино вот пьем, само собой, это бы вызвало у голодных людей желание всё это отнять.
– Вообще-то, ты прав, – кивнул Слай.
Тут подала голос Далия, спросив:
– Братец, тебе было очень страшно? Ведь ты слышишь и чувствуешь гораздо больше, чем обычные люди.
– Если честно, то да, было немного страшно. От этой женщины исходили просто потоки злобы и ненависти. Я даже подумал, что она станет швыряться в нас этими несчастными плошками, но, видимо, голод всё же пересилил.
– Какой ужас, – прошептала Далия.
– Да, милая Далия, – тут же обернулся к ней Зэфус, – эта женщина умеет люто ненавидеть.
– Подведём итог, – Слай взял со стола салфетку. – Мы освободили морока и выиграли немного времени для подготовки к длительному путешествию.
– Ты всё-таки намерен вернуться в Шамброз?
– взглянул на него маг.
– Да, это необходимо, потому что уходит время. До столицы добираться месяц, а у Далии срок уже больше двух месяцев, и чем он будет больше, тем она будет быстрее слабеть. Путешествие же обещает быть трудным и опасным. И к тому же, пока стоит зима, дороги более-менее крепкие, а весной ехать можно будет лишь верхом. В общем, у нас на всё про всё две недели.
– Понятно, – нахмурившись, маг вертел в пальцах хрустальный бокал, потом осушив его залпом, поставил на стол и обернулся к девушке: – Позвольте проводить вас в покои, милая Далия.
– Да, дорогой Зэфус, идёмте.
Маг помог девушке подняться, и когда та, присев, поблагодарила всех за ужин и пожелала спокойной ночи, быстро повел её на выход. За ними увязался Снег, до этого тихо лежавший в спальне у горящего камина. Видимо, лапа у него заживала быстро, раз он мог себе позволить прогуляться на второй этаж.
Слай и Ниэль остались наедине. Они сидели молча, думая каждый о своем. Ниэль спросил:
– Слай, ты действительно веришь, что Далию можно спасти?
– Да, потому и спешу с отъездом. Ведь слабая Далия – это слабый Канцлер, а нам предстоит схватка. Думаю, не только с моим отцом, но и с братом.
– Паргаром?
– С ним. Знаешь, Ниэль, чем дальше я от него нахожусь, тем всё больше думаю, что он не менее опасен, чем отец.
– Почему ты так думаешь?
– Не знаю, может быть, во мне просыпаются вампирские инстинкты, и я лучше чувствую врага?