Пропавший марсианский город
Шрифт:
Внизу что-то кричал Паркхилл. А Уайлдер судорожно оглядывался по сторонам.
Небо опускалось, лепестки закрывались. Справа он увидел щель, которую так долго искал. Он рванулся к ней, и вылетел из Города, и небо полностью опустилось, и Город закрылся.
Несколько секунд он парил в воздухе, а затем полетел вдоль стены к причалу, где около яхты стоял Ааронсон и смотрел на огромные, наглухо закрытые ворота.
– Паркхилл, - прошептал Уайлдер, скользя взглядом по Городу, его стенам и воротам, - ты идиот. Проклятый идиот.
– Все они идиоты, - бросил Ааронсон и отвернулся.
– Идиоты. Идиоты.
Они продолжали прислушиваться к Городу, шумящему, бурлящему, живущему своей жизнью, его огромный рот полон теплых комочков, нескольких затерянных, запрятанных в нем людей. Отныне ворота будут закрыты навеки. Город получил все, что ему нужно, чтобы прожить еще долгое время.
Пока яхта выплывала из скалы и удалялась от нее, Уайлдер все смотрел назад.
Проплыв около мили, они увидели шедшего по берегу поэта. Он помахал им рукой.
– Нет, нет, спасибо. Мне хочется пройтись. Прекрасный день. До свидания. Плывите.
Впереди были города. Небольшие города. Достаточно небольшие, чтобы люди могли управлять ими, а не наоборот. Уайлдер услышал духовой оркестр. Он увидел свет неоновых огней в сумерках и свалки в звездной ночи.
За городом стояли серебристые межпланетные корабли, высокие и стройные, ожидающие запуска и полета к еще неизученным звездам.
– Настоящее, - шептали ракеты, - это настоящее. Настоящее путешествие. Настоящее время. Настоящий космос. Никаких подарков. Ничего бесплатно. Много тяжелого, но приятного труда.
Яхта коснулась берега.
– Боже, ракеты, - тихо произнес Уайлдер.
– Подождите, сейчас я займусь вами.
И скрылся в ночи.