Пропавший сын
Шрифт:
Когда я в совершенно расстроенных чувствах шла собирать Димкины рисунки и краски, то мельком взглянула на своё отражение в зеркале. И опешила. У меня на лице и на груди была краска! Прямо такие жирные цветные мазки! И много мелких брызг на халате. Чёрт! В каком ужасном виде я предстала перед Ярославцевым! После его ухода долго не могла прийти в себя, обдумывая каждую фразу. Вадик говорил, что продал свою часть старушке. Этот пижон явно не был похож на старушку. Да и на старика тоже.
Конечно я тут же рассказала об этом странном визите подруге. И вскоре Люда откуда-то разузнала, что Ярославцев является владельцем магазина антиквариата. Может быть, я сошла с ума от отчаяния, но решила встретиться с ним, и попытаться
К этой встрече я готовилась основательно. Хотела доказать, что вовсе не страдаю от его козней и не являюсь несчастной овечкой, какой он меня видел, явившись ко мне домой и застав врасплох. Люда одолжила мне очень стильное платье-карандаш, туфли на высоком каблуке и маленькую элегантную сумочку. И строго настрого запретила что-то с собой делать. Сказала, что мне достаточно распустить волосы и слегка подкраситься. Я так и сделала. При моём росте чуть ниже среднего каблуки меня совершенно не портили и не делали дылдой. Рядом с любым мужчиной я выглядела достаточно хрупкой. И главное, я умела довольно ловко ходить даже на самых высоких шпильках. Правда, почти никогда этого не делала. Люда всегда восхищалась этим моим, как она говорила, даром свыше. Подруга страшно любила обувь на каблуках, но быстро от неё уставала и считала, что двигается на шпильках неуклюже. Другое дело, что у меня таких туфлей не было. Ходить мне в них некуда. Не с сыном же гулять на детской площадке. А покупать для какого-нибудь особого случая, чтоб пылились в коробке на антресолях, я считала неразумным. Потому и попросила у подруги. Благо, её одежда сидела на мне идеально. Даже неудобно было так роскошно выглядеть! Точнее непривычно. Это меня смущало. Казалось, что щёки вот-вот станут пунцовыми. Но, видимо, это только мне самой казалось, что я чересчур вызывающе одета. После такого контраста с собой в халате или спортивном костюме любая приличная одежда покажется мне чем-то невозможно праздничным.
Офис Ярославцева я нашла быстро. Он находился в бизнес-центре недалеко от поликлиники, в которую я водила сына. Весь путь до его кабинета для меня был словно в тумане. Безумное волнение не позволило ничего рассмотреть и запомнить. Секретарь, миловидная брюнетка, сообщила своему руководителю о моём визите и меня тут же пропустили.
Он принял меня, сидя за столом на балконе. Это был просторный балкон с окнами в пол. Завтракал. Перед ним стояла чашка кофе и молочник, блюдо с фруктами и бутерброды с красной рыбой. Я, повинуясь его кивку и не решаясь начать, присела на краешек стула. Всё здесь меня смущало, начиная от роскошной обстановки и заканчивая его чересчур прямым взглядом, каким он меня буравил.
– Здравствуйте, Алевтина Гавриловна. Чай, кофе?
Ярославцев и бровью не повёл при виде меня. Должно быть, совершенно не был впечатлён. Не знаю почему, но меня это задело. Я ожидала какой-то реакции. По крайней мере, если не восторга, то одобрения в его глазах. Но ничего подобного не увидела.
– Спасибо. Ничего не нужно.
Не знаю, где я находила силы говорить с ним, ведь он – причина всех моих проблем и того ужаса, что окружает нас с Митькой последние несколько недель. Наверное, мне придавала уверенности мысль, что я борюсь за благополучие своего ребёнка. Лично для себя я бы никогда ни на что подобное не решилась бы.
– Я вас слушаю. Вы передумали насчёт продажи квартиры?
– Скажите, зачем вам именно наше жильё? – спросила я.
– Старинный дом, удачное расположение… Вам не обязательно знать всего. Главное – мне эта квартира нужна.
В груди всё сковало и это мешало дышать. Он так спокойно говорит о том, что хочет отобрать у меня жильё… Я лихорадочно теребила ремешок сумки и зачем-то поглядывала на часы. Мне казалось, что Ярославцев держался со мной
– Елисей Эдуардович, – я судорожно сглотнула, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Я хочу выкупить у вас долю. Частями. Это возможно?
– А мне это зачем? – спросил он крайне сдержанно, будто говорит с не совсем адекватным человеком. – Я не для того её покупал, чтобы продавать.
– Но… Вы же понимаете, что я не отдам вам свою квартиру? Даже не надейтесь. Я буду на неё бороться до последнего!
Он помешивал ложечкой чай, а после этих слов поднял на меня глаза, полные искреннего удивления. Словно ожидал сейчас услышать что-то совершенно иное. Ярославцев вдруг положил руку на стол. Невольно я проследила за его движением и увидела половинку грейпфрута. Он коснулся кончиком пальца самой сердцевинки, провёл по ней медленно, будто наслаждаясь этим странным поступком. Палец его проскользнул между плотными красными дольками вперед, назад, снова вперед и назад. Я не сразу осознала, что наблюдаю за этим действом, как загипнотизированная. Выглядело не просто странно, а вызывающе пошло.
– Хотите? – неожиданно прозвучал вопрос.
Я перевела взгляд с руки Ярославцева на его лицо.
– Что? – переспросила непонимающе.
– Говорю – хотите?
Пауза. Мне стало крайне неловко, потому что я не могла понять, что он имеет в виду. Видя моё замешательство, Ярославцев и не думал прекращать, терзая грейпфрут уже двумя пальцами – указательным и средним. А потом вдруг поднес руку к губам и слизнул с пальцев сок экзотического фрукта.
– Люблю… грейпфруты, – зачем-то сообщил он.
Я почувствовала такое замешательство, что даже забыла, где нахожусь и зачем вообще пришла. Он словно нарочно стремился выбить меня из колеи, заставить почувствовать стыд, сбить с толку. Неловко повернувшись, я случайно задела чашку, которую зачем-то всё-таки принесли мне. Кофе пролилось на скатерть и на пол. Немного попало мне на платье. Я встрепенулась, понимая, что испортила одежду Люды.
– Ничего страшного, сейчас Надя вам поможет, – спокойно вымолвил Ярославцев, наблюдая за тем, как я пытаюсь нерасторопно стряхнуть с ткани остатки кофе и ищу глазами выход.
Прибежала какая-то девушка и повела меня к двери. Я послушно двигалась следом, почти ничего не соображая. В большом зеркале во всю стену увидела направленный на меня взгляд Елисея Эдуардовича. Он демонстративно взял ту половинку грейпфрута и припал к ней ртом. К самому центру, словно норовя выпить сок. Поймав в отражении мой взгляд, подмигнул. По-моему, я вздрогнула, и он это заметил. И мой растерянный взгляд, и пунцовые щёки, и крайнюю степень смущения. Этого он и добивался – чтобы я выглядела глупо! Мне казалось, что я сейчас ненавижу его ещё больше, чем в тот момент, когда он сообщил, кем является. В животе появилось почти болезненное напряжение, ноги плохо слушались, пальцы мелко дрожали. Какой же он мерзкий, бессовестный, вульгарный! Как он мог показаться мне вначале красивым?! Хотелось как можно скорее сбежать оттуда и никогда больше его не видеть. Только вот если я так просто сдамся, он точно отнимет нашу с Димкой квартиру. И никто нам не поможет.
Глава 7 Елисей
Ужасный день выдался. На работе ничего не ладилось. Я постоянно возвращался мыслями к утреннему инциденту. Поэтому когда после обеда позвонил Марк, согласился отложить все дела и встретиться с ним в кафе. Как-то так само вышло, что я рассказал другу о моей гостье и о своём плане по избавлению от неё.
– Да откуда я знал, кто там живёт! Этим занимались мой помощник и нотариус. Когда выяснилось, что квартира продаётся, пусть и частично, я сказал покупать за любую цену, на любых условиях.