Пропавший
Шрифт:
Домовой почесал пятерней свои патлы.
– Банник у тебя в бане еще живет. Ты после полуночи в баню не ходи, его время, не то до смерти запарит. Только я с ним не дружу, злой он.
– Ну вот и договорились. Если чем помочь можешь, ну, скажем, непрошеные гости ночью пожалуют или еще что – упреди, подскажи.
– Ага. Днем-то я подсказывать не могу, а как стемнеет – мое время. – Домовой секунду помолчал. – Ты ведь из другого мира. Человек, из плоти и крови, но не наш. И не из нечисти.
Андрей удивился, но виду не подал. С нечистью
– Послезавтра встретишься с князем Рязанским. Гордыню смири, в ножки поклонись – все и обойдется.
– Ты о чем?
Однако домовой исчез. Только что был тут, говорил – и нет его. Андрей потер глаза, осмотрел пол. Нет никого, как будто приснилось ему все. Однако превратностям жизни сильно удивляться перестал. После того как он испытал настоящий шок, попав в другое время, подсознательно ожидал и других необычных вещей. Покрутившись на постели, он уснул.
Утром, проснувшись, Андрей попытался вспомнить, что говорил ему домовой. Вроде предупреждал о встрече с князем Рязанским. Усмехнулся. Откуда нежити знать, что будет в ближайшем будущем?
Самому кашеварить не хотелось, и Андрей отправился завтракать на постоялый двор. Быстро, дешево, вкусно, и зачем тратить время на растопку печи?
Усевшись в трактире за стол, заказал курицу и пироги. Лучше сейчас поесть как следует, а потом поужинать. Двухразового питания ему вполне хватит.
Пока ждал полового с заказом, невольно прислушивался к разговорам за соседним столом. Говорили о вчерашнем ночном происшествии: убили приезжего купца и его слугу, забрав деньги.
– Прямо на улице! Вот страсть-то! Говорят, снова хромой Филипп объявился.
– Говорят! А кто его видел? Одни бабьи сплетни! Ты сам его хоть раз видел?
– Так ведь попусту болтать не будут.
– Чепуха!
– Как же чепуха? Два года тому он был уже в городе. Побесчинствовал, потом пропал. Думали, помер, а он вновь объявился. Бают, жесток и алчен, за две ногаты жизни лишает.
– Дьяволу душу продал, не иначе! За две ногаты убить!
Дальше, как всегда, шел обычный треп. Новость обрастала слухами, причем довольно нелепыми.
Андрей слушать перестал, тем более что половой принес заказ.
Андрей поел и вышел на улицу. Пожалуй, надо идти на торг, покупать какой-нибудь головной убор. На него поглядывали неодобрительно, но ничего не говорили. Простоволосыми здесь ходили дети, другие-прочие имели на голове головные уборы. Люди служивые – круглые шапочки-тафьи, купцы – почти такие же, но отороченные мехом, несмотря на лето и теплынь. Ремесленники и прочий трудовой люд – вроде мягких шляп, но без полей, назывались колпаками.
На торгу было шумно, торговля шла бойко. Андрей нашел лавку, где продавали головные уборы, выбрал себе нечто вроде тюбетейки из льняной ткани. Легкая, на голове сидит плотно, при наклоне не сваливается, и в то же время в солнечный день в ней не будет жарко. И всем вроде бы удобно ему в местных одеждах, только одно плохо – карманов нет. Не было в то время карманов, они появятся века через два. А до этих пор деньги и ключи носили в гашниках – вроде кошельков на ремне, какие носят нынешние торговцы на рынках.
Пока Андрей выбирал и примерял свою «тюбетейку», которую торговец шапкой назвал, он узнал все городские новости. Какую свадьбу вчера купец Никифоров играл, да сколько гостей у него было, да что у кожевенника Акинфия корова вчера при отеле сдохла. А пуще всего – про разбойное нападение, про смерть лютую купца и слуги его.
В общих чертах о нападении на купца Андрей уже слышал в трактире. Новость обросла слухами, предположениями, нелепыми подробностями. Выходит, и в городах не все спокойно. А ведь казалось, небольшой, по современным меркам, город, и жителей не так много, а любителей криминальной поживы хватает.
Андрей покинул торг, решив пройти по городу. Надо было познакомиться с Переяславлем, да заодно посмотреть, какими ремеслами здесь занимаются. Мысль о поисках работы не оставляла его.
Торг был недалеко от центра. Саму центральную часть занимал кремль, место жительства самого князя, его дружины и челяди. В кремле и рядом с ним стояли церкви, а уже от них расходились узкие и кривоватые улицы. Андрей направился по одной из них. Похоже, это была улица ремесленников. Во дворах висело развешенное белье. Тут портомойки, прачки по-современному. По соседству, судя по обрезкам ткани и обрывкам ниток у ворот, обитали белошвейки. Здесь Андрею делать было нечего.
На другой улице, шедшей параллельно городской стене, проживали и работали кожемяки. Здесь сильно пахло сырой кожей, дубильными веществами, красителями. Пахло отвратительно, хоть нос зажимай.
А дальше пошла кузнечная слободка из трех кривых переулков. Здесь стоял оглушительный звон от молотов и молотков, кузнецы командовали подмастерьям:
– Бей!
Пахло горячим металлом, окалиной.
Андрей повернул на улицу, ведущую к центру, прошел квартал. Явно жилые дома, причем – зажиточные. Через щели в воротах были видны колымаги, во дворах конюшни. Свой выезд мог позволить себе не каждый.
Выйдя на перекресток, боковым зрением Андрей заметил движение справа. Он повернулся и на миг застыл от изумления, пожалуй даже – от невероятности происходившего.
На проезжей части лежал мужчина с окровавленной разбитой головой, судя по одежде – из небогатых купцов. Подле него стоял мужик разбойничьего вида со звероватым, заросшим до глаз бородой лицом. В правой, все еще приподнятой руке он держал дубинку, собираясь ударить застывшую от ужаса молодую женщину. Та схватилась обеими руками за виски и широко разинула рот, но, видимо от испуга, у нее перехватило горло, и она не могла ни крикнуть, ни позвать на помощь. Да и кто бы ей помог? Переулок был пуст.