Прописные истины (сборник)
Шрифт:
— Вы замеряли радиоактивность воды в бухте? — будто невзначай спросил Аркадий Филиппович.
— Замеряли. А что?
— Когда замеряли?
— Дней пять назад. В норме.
— А сейчас она в семь раз превышает норму.
— Да что вы? — испуганно воскликнул Никифор Арсентьевич.
— Почему? — спросил Слава.
— А вот это мы с вами и должны выяснить, — сказал Аркадий Филиппович. — Но предварительно я сообщу еще о некоторых событиях. С экспериментальной установки по опреснению морской воды исчезли два контейнера: один — с обогащенным ураном, второй — с отходами атомной электростанции. Следы повышенной радиоактивности привели нас к этой бухте. Здесь следы обрываются. Похоже, что оба контейнера находятся здесь, под водой, причем их стенки повреждены. Капитан третьего ранга Жербицкий сообщил мне еще об одном контейнере, обнаруженном вами и бесследно исчезнувшем…
— Выходит… — прошептал Слава.
— Еще ничего не выходит, — отрезал Аркадий Филиппович.
— Выходит, что надо немедленно идти за ними, — «закусил удила» Слава. Не глядя на Аркадия Филипповича и Жербицкого, он повернулся к Никифору Арсентьевичу:
— Готовьте батискаф, погружение через полчаса. Пойду я один.
Тукало вынул изо рта сигарету и посмотрел на следователя взглядом, говорившим: «Видите, какой он». Но Аркадий Филиппович почему-то не рассердился, придвинул пепельницу к Тукало, чтобы тот не уронил пепел на стол.
— Погружение в батискафе сейчас опасно.
— Пока я руководитель экспедиции, мои распоряжения здесь будут выполняться, — отчеканил Слава. Все же ему стало неловко за свою излишнюю резкость, и он пояснил: — Вы сказали, что опасность велика. А там, под водой, люди. Значит, у нас нет времени на споры.
Голос Аркадия Филипповича стал менее холодным, чем обычно:
— Вы не дослушали. Через полчаса здесь будет подводная лодка. Пойдете на ней. Капитан третьего ранга рассказал об аварийном механизме вашего «колокола». Он подойдет и для лодки. Капитан отправится с вами.
Жербицкий подошел к Славе и молча стал рядом с ним.
XIX
Заслонку заклинило, и водолазам пришлось потратить немало усилий, прежде чем они открыли ее. Но тут, как назло, прорвалась струя воды и сработала система блокировки. Пришлось преодолеть и этот барьер. Шлюз-камеру открывали больше часа. Наконец Слава и Жербицкий оказались в салоне «колокола». Все предметы здесь были на своих местах, как будто Валерий и Евг только что вышли. В первую очередь Слава заглянул в нишу, где помещались скафандры, и сказал:
— Один из них пошел в легком скафандре с семичасовым запасом кислорода…
— Но мы не знаем, когда они вышли, — откликнулся Олег, поняв направление мыслей товарища.
— Пока мы кружились да причаливали, прошло почти три часа. В самом худшем случае до их прихода осталось часа четыре. Подождем.
— Ждать лучше в лодке, — сказал Олег несколько нерешительно. Он боялся, что Слава неправильно истолкует его осторожность.
— Надо сначала осмотреть бассейн, — сказал Слава.
— Но ты же видишь, что дверь закрыта на засов. Там их нет.
— И все же заглянуть туда необходимо.
Они услышали шум за дверью, донеслось: «Откройте!»
Слава потянул засов влево, распахнул дверь и отпрянул. В салон вкатился какой-то серый мешок. Послышалось пыхтенье, как будто заработал пылесос.
— Да это же осьминог! — сказал Слава и выскочил в коридор.
Слышно было, как он бежал по пластмассовой дорожке, как открыл вторую дверь. Тем временем осьминог уверенно заковылял к пищевому синтезатору, открыл лючок и стал поедать зеленую массу. Жербицкий во все глаза наблюдал за ним.
Слава вернулся. Он был растерян и удивлен, проговорил:
— В бассейне никого нет…
«Может быть, крик почудился?» — подумал он. Спросил у Олега:
— Ты тоже слышал, вроде бы кто-то кричал?
– «Откройте!»?
Слава кивнул. На лице появилось выражение озабоченности.
— Но кто же это был?
Спрут перестал есть и выпучил глаза. Люди услышали:
«Я, восьмирукий».
— Это, кажется, он, — не веря своим ушам, сказал Жербицкий.
Слава отрицательно покачал головой:
— Осьминоги не могут разговаривать. У них нет органов для этого.
«Неправильно. У меня есть воронка».
Именно необычная ситуация вернула Славе самообладание, и он наконец-то сообразил, что надо обязательно найти лабораторный журнал — там должны быть записи об осьминоге. Он рылся в ящиках, думая: «Выходит, Валерий был все-таки прав. Но как же осьминог производит звуки? И чем он слышит? Кожей? Может быть, она преобразует звуки в иные колебания? Невероятно. Но это ведь неизвестный нам вид октопуса…» Он перебирал содержимое ящиков, не находя того, что искал. «С такими мыслями прямая дорога в психиатричку. Надо стать примитивным, как дикарь. Что случилось, то случилось. Если невероятное произошло, остается поверить в него. А там видно будет». Он спросил у октопуса:
— У тебя есть имя?
«Люди назвали меня Мудрецом».
— А где они сейчас?
«Ушли».
— Куда?
«Не знаю».
— Придется ждать, — сказал Слава Жербицкому. — По крайней мече, теперь можно предположить, что это их обычный рабочий выход. Вот только журнала почему-то нет…
Они услышали вопрос осьминога:
«Вы хотите ждать, пока двое вернутся? Зачем?»
— Они пойдут с нами.
«Я могу поехать с вами».
— Ну что ж, мы согласны взять и тебя.
«Чего же вы ждете?»
— Я сказал: наших товарищей.
«Зачем они были здесь?»
— Изучали море.
«Я знаю то, что они изучали, лучше их».
— Ого, да ты, оказывается, хвастун, — сказал Слава. — Но я верю тебе.
«Чего же вы ждете?»
— В этом месте пластинка заела, — подмигнул Слава Олегу, но тот не отреагировал на шутку. Он прислушивался к болезненному давлению, распространявшемуся от затылка к вискам. Оно мешало думать. «Неужели облучился? Что угодно, только не это!» Он однажды видел, как умирал человек от лучевой болезни…