Прорицатели. Кольцо желаний
Шрифт:
Они ушли на кухню ужинать. У меня аппетита не было, поэтому я осталась в спальне. Только дверь прикрыла, чтобы не слышать шум телевизора.
Голова болит. Непонятно: я действительно ударилась или это из-за того, что я не могу разгадать странную загадку с воспоминанием? Все-таки послушаю пресловутую аудиокнигу. Хоть немного отвлекусь.
Я услышала стук в окно. Поначалу, сидя на кровати, я даже не сдвинулась с места. Надеялась, что показалось. Но стук повторился, на этот раз настойчиво.
Два шага до окна.
– Эй, ты! – услышала молодой мужской голос снизу. – Покажи правую руку, срочно!
Не знаю, почему я решила послушаться. Вытянула руку в окно и тут же ударилась об решетку костяшками пальцев.
– Часы все еще работают! А я-то боялся, что опоздал!
Говорящий явно волновался. Голос чуть подрагивал. Другой человек, наверное, на это и не обратил бы внимания, но, раз уж я не вижу выражения лица, хотя бы интонации могу различать.
Я решила блефовать. Как в фильмах, когда герой не знает, что происходит, несет чушь, а она внезапно оказывается правдой.
– Ты опоздал. Со мной кое-что случилось.
– Черт, только не говори, что ты попала в эфир?
– Какой эфир? Я вообще телевизор не смотрю!
– Да я не про то! Ты видела что-нибудь странное? Что-то, чего не могло быть на самом деле? Типа галлюцинаций, иллюзий…
Я постаралась опустить голову, наугад направляя взгляд. Я знаю, как жутко это выглядит со стороны, когда слепой человек смотрит на тебя. Когда понимаешь, что его глаза не видят ничего, кроме пустоты.
– Ой… прости… я забыл, что ты…
– Слепая. Не стесняйся говорить это слово, я привыкла. Как ты догадался, я никакой эфир не видела. Что это, кстати? Что за иллюзии? При чем тут мои часы?
Парень громко вздохнул.
– Слушай, я не могу сейчас говорить. Ты ведь дома не одна?
– Родители на кухне, – подтвердила я.
– Не хочу получить по шее от твоего бати. Понимаешь, парень в комнате одинокой девушки, все такое. Я приду завтра, часа в четыре. Они будут на работе?
– Да.
– Отлично! А пока отдай мне часы.
Я прижала руку к груди. Не знаю почему, но я не могу отдать их!
– Еще чего. Зачем они тебе?
– Время узнать, блин! – раздраженно ответил паренек. – Я просто не хочу, чтобы на тебя опять напали!
– Я не отдам часы.
– Если твой омен потеряет силу, мне оторвут голову. Уже третий раз за месяц!
– Боюсь представить, сколько у тебя голов. Но часы я не отдам. Говоришь, я попала в какой-то там эфир? Значит, я благополучно из него выбралась – без чьей-либо помощи!
Парень усмехнулся.
– Это невозможно! Этому обучаются долгие месяцы. Мне говорили, что нужно защищать слабых девчонок, но про хвастливых никто не предупреждал! Хочешь, чтобы тебя склевали вороны – удачи! Я приду завтра. Если только к тому времени никто не стащит часы.
Я услышала хруст веток. Он уходит!
– Подожди! Скажи хотя бы, как тебя зовут!
Хруст смолк.
– Я – Рэм. Чтоб ты не переспрашивала – Революция, Энгельс, Маркс. Рэм. А ты?
– Аврора. Чтоб ты не переспрашивал: услышу песню «что тебе снится, крейсер Аврора» – прибью.
Я вновь услышала шаги. Возможно, он помахал напоследок. Мне нравится представлять, что люди не думают о моей слепоте.
– Аврора, с кем ты говорила? – донесся крик с кухни.
– Сама с собой, мам, как обычно.
Я захлопнула окно и коснулась часов. Что же будет завтра?
Глава 3
Я никак не могла уснуть. То и дело нажимала телефон, и тот противным бесчувственным голосом разрывал ночную тишину: «двенадцать часов, пятьдесят одна минута», «один час, пятнадцать минут», «три часа, десять минут». Утро приближалось, страхи о загадочном эфире отступали.
Взамен пришло волнение: кто этот парень под окнами? Почему он говорил загадками, при чем тут мои новые часы?
Уснула незаметно. Снилось что-то беспокойное: я убегала от цветного монстра. Даже если ночью ко мне приходят самые жуткие кошмары, встаю всегда в хорошем настроении: хотя бы во сне я могу видеть.
Утром я проснулась, услышав, что родители собираются. Подскочила, дошла до кухни, поздоровалась. Так и ходила хвостиком, пока они не ушли. Подозрительно, наверное, но мне казалось очень важным убедиться, что они ничего не забудут, не вернутся потом посреди дня.
Ровно в три часа дня раздался стук в дверь. От волнения мурашки пробежали по телу. В это время ко мне обычно приходят учителя, но что, если это кто-то другой? Тот, о ком говорил Рэм?
Я подошла к входной двери, ощупала ее. Уже и не помню, есть ли у нас глазок…
– Кто там?
– Аврора, это Елена Александровна! Здравствуй! – знакомый голос прозвучал за дверью. Надо же, даже когда здоровается, она пытается казаться очень строгой. Как учителя живут с таким голосом?
Математичка зашла в дом. Я узнала бы ее и без слов: яркий, до тошноты сочный аромат духов. Когда мы подолгу занимаемся с ней, у меня начинает болеть голова.
– Ты готовилась? Сейчас сложные темы, тебе нужно заниматься упорнее остальных! – она начинает каждую нашу встречу с этого напоминания.
В целом, она отличный педагог. Одна из немногих, кто не ведет себя со мной как с инвалидом. Пытается все объяснить, рассказать, а не отделаться чтением вслух какого-нибудь параграфа. Ее строгость легко сбить, если заговорить на постороннюю тему: она тут же поддерживает разговор. Может, это из жалости ко мне? Может, она считает, что я очень одинока и нельзя мне отказывать в общении?