Пророчество души
Шрифт:
— Калеб верит, что Первым Предкам нужно сохранять их Свет как можно чище и без пятен жестокости, — сказал Гоггинс. — И я согласна.
— Но я думала, что важнее сохранить Свет горящим, — отметила я, — даже если огонь станет яростным.
Главный Защитник окинул меня взглядом.
— Ты точно Первый Предок? — спросил он. — У тебя нутро Воина. Кто твой Защитник?
— Феникс, — ответила я.
Он приподнял бровь.
— Ах, ты про Асани.
Это первое упоминание оригинального имени Феникса, его духовного имени из времени, когда мы создали связь, задело глубокое воспоминание о юном воине с заплетенными
— Нет, Тишала, взмахни топором так, — указывал Асани, стоя за мной и направляя мою руку.
Топор был тяжелым в моей хватке, движение — неестественным. Я еще оправлялась от раны, нанесенной слоном Танаса, но Асани хотел, чтобы я училась бороться на случай новой атаки.
Я взмахнула снова, попала по стволу баобаба изо всех сил. Отлетели куски коры.
— Отлично! — похвалил Асани, широко улыбаясь. Я с топором в руках ощутила прилив радости, власти над своей судьбой, чего я еще не испытывала.
— ЧТО вы делаете? — рявкнул Зубери, глава Асани, вдруг выйдя из-за кустов и зашагав к нам.
Асани упал на колено, а я попыталась спрятать топор за спиной, но без толку. Мы оба знали, что Предкам запретили учиться жестокости, это могло осквернить наши души — убийство делало Свет тусклее. Но мой Защитник считал иначе, верил, что я должна уметь защитить свой Свет.
— Я учил Тишалу, как рубить дерево, — ответил Асани.
Зубери посмотрел на широкий ствол баобаба. Он не поверил Асани.
— Дерево поменьше не подошло бы для этого урока?
Асани посмотрел на главу.
— Но вы учили меня, как воин, что нужно быть готовым к противнику любого размера, — невинно сказал он.
Зубери нахмурился.
— И я учил тебя, что, чем они больше, тем сложнее их повалить, — он посмотрел на меня каменными глазами. — Осторожнее, Тишала, чтобы в пылу учения на тебя не упали деревья…
Короткий Проблеск прошел, и я увидела ухмылку Гоггинса.
— Я должен был знать! — сказал он. — Асани — один из самых находчивых и мятежных Защитников у меня.
26
— ВЫПУСТИТЕ! —
Большое лицо с тяжелыми желваками и щетиной на подбородке появилось в окошке за решеткой.
— Тише, — предупредил страж, его тихий тон был угрожающим.
— Пос-с-слушайте! Вам нужно выпус-с-тить меня! — просил я. Мой голос был невнятным, язык был как вата от седативного. — Дженна в беде!
Страж остался бесстрастным.
— Я помогаю ФБР с ее делом, — настаивал я.
— Конечно, Феникс, — сказал страж, его губы изогнулись в насмешке. — Теперь тише, или мне придется принять меры, — его лицо скрылось во мраке.
Я раздраженно пнул дверь.
— КТО-НИБУДЬ. ВЫПУСТИТ. МЕНЯ?
После минуты ударов хмурое лицо стража вернулось.
— Я тебя предупреждал! — прорычал он.
Как я и надеялся, я услышал щелчок, электронный замок открылся. Дверь распахнулась, я оттолкнул стража плечом и выбежал в коридор. Но он схватил меня за воротник и втянул внутрь. Зря я думал, что легко уйду. Я держался за дверную раму, в это время набивая замок влажной салфеткой, которую прятал в руке. Через миг появилась тучная медсестра с кислым лицом, ударила блокнотом по моим костяшкам.
— Ну-ну, Феникс, — сказала медсестра, изображая разочарование. — Мы говорили уже о твоих проделках.
Скрипя зубами от боли, я боролся со стражем. В бою я сорвал его бейджик, порвал рубашку.
— Зараза! — рявкнул страж. Он подавил меня весом, прижал к кровати, а медсестра сковала мои запястья и лодыжки лентами, закрепила одну на моей груди. Но я получил то, что мне было нужно, и поддался оковам.
— Мне дать тебе еще лекарства, Феникс? — спросила медсестра, ее ледяной тон был угрозой, а не вопросом.
Я покачал головой, играя поражение. Мой разум почти онемел, как и язык, и я не мог рисковать еще сильнее из-за лекарств.
— Хорошо, — сказала медсестра с тонкой улыбкой. — Тогда увидимся утром.
Дверь закрылась, и я остался один во тьме комнаты-камеры. Когда я убедился, что медсестра и страж ушли, я открыл ладонь, посмотрел на бейджик стража. Логотип желто-зеленой пальмы был едва заметен в полумраке. Открыв булавку, я стал работать с оковами. Меня связывали много раз в жизнях, и я мог сбежать из таких пут. Я быстро освободился, прошел к двери и выглянул в окошко. Коридор казался пустым. Я робко потянул за дверь. К моей радости, она открылась, салфетка выпала из замка на пол. План сработал! Я вышел…