Пророчество крови
Шрифт:
– Что? – Гермиона прокрутила в голове его вопрос и тут же ее щеки вспыхнули. – Нет, как ты мог такое...
– Только не говори, что ты об этом не подумала? – На его лице появилась та «классическая малфоевская ухмылка», которую она так хорошо знала в школе, и это упоминание заставило её почему-то улыбнуться.
– Ну... хорошо, я действительно об этом подумала, но это не из-за этого, честно – призналась она, парень же чмокнул ее нос. – Просто, наверное, так прекрасно знать об этом, когда никто еще не знает.
– Давай договоримся так, если проверка заклятиям даст положительный результат, тогда я...
– Проверка? Что значит... Ты проверяешь? –
– Ну, не знаю... Это просто... привычка, еще со школы – сказал он и замер в ожидании реакции. Было бы честнее признаться, что он и про беременность рыжей Уизли узнал случайно, в миг, когда увидел свою Гермиону в свадебном платье идущей к нему после целой вечности, как они не виделись.
– Со шк... Малфой, ты... ты... что еще в школе... – смущение сразу сменилось на шок. Она конечно допускала, что он не пай-мальчик, и этому подтверждение толпы школьных воздыхательниц и вечная непонятная не то подружка, не то девушка Пэнси Паркинсон. Но сама мысль, что ещё будучи в школе, он проверял девушек в таком деликатном плане, была просто за гранью её моральных принципов.
– Миссис Малфой, да вы, небось, ревнуете своего «слизеринского принца»?
– Кого? – Едва смогла спросить она, но вместо ответа Драко одним движением прижал ее к себе и поцеловал. Его нежность столкнулась с волной злости, но её накат был не длинный. И уже довольно скоро все изменилось на взаимную страсть. Какая разница, что было когда-то в Хогвартсе, в их прошлой жизни, ведь сейчас он “проверяет” её, а она даже и не против, чтобы проверка оказалась положительной.
На следующие утро они возвращались домой. Их ждала жизнь реальная. А в ней они неоднократно говорили о своем будущем и о планах, но каждый раз все доходило до того, что Драко заявлял про свой протест против того, чтобы Гермиона работала, ведь она его жена, а он, как оказалось, унаследовал от родителей довольно большое состояние, которое даже после многочисленных проверок Министерства, изъятия многих вещей, отказа сотрудничества бывших «партнеров» Люциуса, мало в чем уменьшилось. По крайней мере, этих денег, которые у них есть, им хватило бы не на одну жизнь.
И все бы было хорошо, если бы девушка тоже не была против. Она твердо стояла на том, что хочет и будет работать, что она никогда не смирится с ролью «богатой замужней дамы» на содержании. Даже соблазнительная библиотека, прочитать которую она вряд ли когда-то сможет полностью, не сможет компенсировать ей отсутствие работы, о которой она мечтала.
Иногда Драко даже подумывал, а не предложить ли жене возродить свое Г.А.В.Н.Э., и он знал, что она купится на это предложение, но сама мысль о том, что миссис Малфой станет «спасительницей» всех обездоленных, его просто коробила, как ни как, он оставался Малфоем. Все тем же гордым чистокровным наследником старинного рода, тем, кто возродит доброе имя своей фамилии.
И чтобы лишний раз не спорить, они оба избегали разговоров об этом. Гермиона надеялась, что Драко смирится с этой мыслью, а он, наоборот, ожидал, когда она передумает.
С этим молодожены и вернулась и Мэнор. Но дома их ожидал сюрприз. Прямо в гостиной, где был камин-коридор, их уже ждала Лейс с огромной кипой писем в маленьких ручках. Хозяева тут же взялись разгребать почту странного вида. Многие из них, оказались поздравлениями
Вдоволь насмеявшись от других подобных писем, они уже хотели все скопом выбросить в камин, как Гермиона заметила один конверт, который был достаточно знаком, причем им двоим, но адресованный именно ей.
– От кого было письмо? – спросил Драко, который стоял рядом и тактично ожидал, когда она прочитает.
– От Макгонагалл – она все еще держала серый листок в руках, просто не зная, что с ним делать дальше. Одна ее часть ликовала, из-за чего хотелось схватить любимого за руки, закружиться в танце, но вторая часть знала, что информация в письме ему не понравится, и вместо танцев может быть первая их семейная ссора.
– Может сядешь, ты какая-то взволнована – парень вытащил из кармана волшебную палочку и наколдовал два мягких пуфа прямо у их ног.
– Спасибо. Драко... – Гермиона действительно почувствовала, как ноги немного дрожали, она покорно села. Он сел рядом.
– Что-то случилось? Плохое? – Он видел как она медлит. Что бы ни писалось в этом письме, ему это скорее всего не понравится, если у Гермионы такая реакция.
– Нет, точнее я не знаю. Драко, я и сама не знаю, как реагировать на ее предложение.
– Предложение?
– Ты можешь сам прочитать – гриффиндорка протянула ему пергамент. Возник маленький шанс потянуть время, за которое он будет читать, а значит она сможет увидеть выражение его лица, сможет почувствовать и понять ещё до слов.
– Нет. Оно адресовано тебе. Расскажи мне сама – прервал поток её мыслей голос парня, который уже потерял хоть какую-то эмоцию.
– Итак... – она вдруг взяла его за руки и, глядя прямо в серые глаза, выпалила на одном дыхании: – Профессор Макгонагалл предлагает мне работу. В Министерстве – и замерла.
– Но старая... – он, быстро поправив себя, продолжил: – извини, но она не работает в Министерстве. Я что-то не понял!
– Драко, послушай – она опустила глаза на лист и начала читать: – «Гермиона, Вы знаете, как я относилась к вам все эти годы. Я согласна, что я никогда не показывала, что вы моя любимая ученица, однако это было так. Но кроме тяги к знаниям, я прежде всего ценила ваши человеческие качества – храбрость, человечность, широту и доброту вашего сердца. И сейчас я искренне рада за вас и желаю только счастья. Недавно ко мне обратился Министр Кингсли с советом. Думаю вы будете не против, но я посоветовала ему вас. Знаю, вы с радостью бы работали в Отделе регулирования и контроля за магическими созданиями, где бы обязательно возродили свою школьную мечту и идею по улучшению жизни эльфов, но, все же осмелилась предложить вашу кандидатуру в другой отдел. Думаю, там вы действительно докажите свой талант и знания. А более подробно вам объяснит ваш друг, мистер Поттер. И извиняюсь, если потревожила ваше спокойствие в медовый месяц.» И это все.