Пророчество льда
Шрифт:
– В словаре эти существа называются кабалы. Мы же между собой обходимся более понятным термином Манифестанты. Тебе они могут быть известны под газетным названием полтергейст, или буйный дух. Но не путай со скромными барабашками, кабалы реально могут навредить.
– Это как в фильме «Охотники за привидениями»?
– В какой-то степени. Манифестанты порой серьезно досаждают людям, и когда с ними не могут справиться самозванцы и шарлатаны, рано или поздно выходят на нас.
– Это ты имел в виду, когда говорил о разного рода подработках и халтурах?
– Ну и это тоже, вполне прибыльный вид
Было непонятно и ново оказаться в подобной ситуации. Поздний вечер, тихие коридоры типового здания. Внизу в вестибюле парочка нервных охранников. Сквозь пост охраны мы прошли без препятствий. Увидев Алхимика, один из сотрудников только приветливо махнул головой и нажал кнопку, пропуская нас через турникет. Мы не стали подниматься на лифте, сразу повернули к лестнице. В первый момент я подумал, что подниматься не высоко, но, как потом оказалось, нам предстояло тащиться на последний этаж.
– У тебя есть нормальное имя? – спросил я Алхимика, останавливаясь на короткую передышку между этажами.
– А чем тебе Алхимик не нравится?
– Ну, это примерно так же, как если бы ты все время называл меня менеджером. Нелепо как-то.
– Если так важно, называй меня Рашид. Многим, в том числе и Сильвестру, я известен только под этим именем.
– Вот бы никогда не подумал. Ты, конечно, похож на татарина, но…
– Но я не татарин, – продолжил мою фразу Рашид немного обиженно, как мне показалось. – Это для удобства.
– Что, и это не твое настоящее имя? – предположил я.
– Рази Абу Али Мухамед ибн Закарея. Так тебя больше устраивает?!
– Нет, прости, Рашид вполне нормально, да и Алхимик сносно, как-то по-свойски.
На четырнадцатом этаже мы остановились. Здесь ярко горел свет, все кабинеты и офисы были открыты. В дальнем конце коридора в одной из комнат громыхала довольно веселая музыка. Прямо напротив лестничной клетки, в небольшой подсобке, сидела молодая девушка, довольно ухоженная, стройная, подтянутая, но стервозная. Уголки рта чуть опущены, взгляд надменный и злой. Скуластая, загорелая. Руки холеные, ногти длинные, покрыты ярко-красным лаком. От немыслимо насыщенной темной краски волосы кажутся ненатуральными, словно парик. Девушка теребила в руках шариковую ручку, на столе перед ней лежал лист бумаги с какими-то записями, рисунками и каракулями. Возле кресла покоились два газовых огнетушителя и освежитель воздуха. В подсобке было накурено, пепельница на столе доверху набита окурками тонких дамских сигарет со следами помады на смятом фильтре.
– Ну ни фига себе! – возмутилась девушка. – Где вы болтались? Я что, всю ночь тут буду дежурить? Скоро метро закроют! – Выйдя нам навстречу, она прихватила со стола сумочку и пачку сигарет. – Все! Сами с ним разбирайтесь! А то у меня скоро истерика случится от его выходок.
– Доброй ночи, Мариночка! – промурлыкал Алхимик, помахав рукой вслед, провожая ее долгим плотоядным взглядом.
В ответ на это Мариночка только фыркнула, и быстрым шагом направилась к лестнице. Лифтом в этом заведении пользоваться не спешили.
– Можно нескромный вопрос?
– Валяй, – усмехнулся Алхимик.
– Сколько тебе лет?
– Если скажу правду, ты все равно
– Ну а все-таки? – не унимался я.
– Скажем так: старик Сильвестр мне даже в правнуки годится.
– Действительно верится с трудом, – признался я. – И что, рецепт долголетия сохранился?
– Давай позже об этом поговорим. Это важная тема для разговора, но напомни мне о ней месяца через три, а лучше через год или два, если, конечно, сам не догадаешься, в чем суть вопроса.
– Ну и зачем ты меня сюда привел? – спросил я, отвлекаясь от темы, понимая, что распахнутые настежь двери офисов оставлены теперь в наше полное распоряжение.
– В здании уже недели три как завелся кабал. Буянит, шумит, включает технику, поджигает бумаги, вечно дергает сигнализацию и портит компьютеры. Сейчас долго объяснять подробности, но в силу некоторых причин у меня не получается к нему приблизится. Надеюсь, что ты сумеешь.
– Ничего «так себе задачка» для новичка, – промямлил я, и как бы в подтверждение моих слов из кабинета напротив повалил дым.
Спокойно подняв с пола огнетушитель, Алхимик прошел в офис и совершенно невозмутимо задул углекислым газом из широкого раструба уже начавшую плавиться мусорную корзину.
– А если он меня так подпалит?
– Сил не хватит, – ответил Рашид совершенно серьезно. – Тем более что я останусь с тобой, на тот случай, если вдруг не найдете общего языка.
В этот момент мне стало страшно. Несмотря на то, что лицо Алхимика было совершенно невозмутимым, невзирая на яркое освещение, на шумную, веселую музыку, громыхающую на весь этаж, по телу вдруг пробежал какой-то ледяной холодок. И вроде не стыдно показать свой страх, не каждый день, небось, хожу на свидание с буйными духами, а с другой стороны – гордыня, ведь я же всеми силами упирался, отказывался от помощи Алхимика.
Рашид вернулся в ту каморку без окон, где сидела невозмутимая и холоднокровная девушка Марина, неизвестно сколько времени проведшая один на один с этим странным явлением. Я заглянул в первую комнату – бардак, завалы, мусор, на одном столе мигающий факс, требующий вставить рулон. На полу – куча пустой измятой бумаги, выпущенной вхолостую. Складывалось впечатление, что кто-то много раз пытался копировать чистый лист. В других комнатах что-то похожее, руководство этой фирмы явно экономило на услугах уборщицы. Как они работают с клиентами в такой захламленной конторе?
В последней комнате на столе работала довольно большая магнитола. Играла какая-то радиостанция. Это было несложно понять, потому что крышка дисковода и кассетный отдел были раскрыты и пусты. По всем признакам это была приемная начальника. Если в других кабинетах стояло по несколько столов с кучей оргтехники, то в этом небольшом помещении – единственный стол, секретаря, и дверь в соседний, с виду хорошо отделанный кабинет начальника.
Быстрым и уверенным шагом из кабинета вышел уже немолодой человек лет сорока пяти с папкой документов в руках. В какой-то момент я расслабился, подумал, что Марина дежурила на этаже не одна, но уже через секунду понял, что этот озабоченный, с гневным выражением на лице человек и есть тот самый кабал, о котором мне только что говорил Алхимик.