Пророчество. Дракон просыпается в полдень
Шрифт:
Но время шло, а во дворе было по-прежнему тихо, и Рэданн, наконец, осмелился поднять голову и увидел, что до дерева осталось проползти совсем немного. Снова огляделся, выдохнул застоявшийся в лёгких воздух и торопливо двинулся к цели.
Нашёл среди корней самый крупный и неровный, отсчитал на нём пятый нарост, надавил на него, читая заклинание, и вдруг земля под рукой разошлась, открывая небольшое углубление, в котором лежало что-то, хорошо завёрнутое в плотную тряпку.
Шкатулка?
Бережно вытащил таинственный предмет, ощупал, не разворачивая.
Похоже, она.
Засунул шкатулку в специально приготовленную для неё сумку, надел на плечо, перекинув через голову, широкую лямку.
Теперь не потеряет, даже если убегать придётся.
Поспешно закрыв тайник, быстро пополз обратно к проходу. Едва не застрял в нём, зацепившись сумкой за густые ветки, выбрался на улицу и почти бегом помчался к своему дому.
Как добежал, потом и вспомнить не мог. Пришёл в себя уже в спальне, сидя на кровати прямо в грязной, порванной одежде. Во рту пересохло, но трясло его так, что стакан с водой взять не смог, чтобы напиться. С трудом приподнялся, вытащил из-под себя одеяло, укутался в него и долго ещё сидел, не шевелясь, не в силах поверить, что страшное приключение закончилось благополучно.
Когда, наконец, отступил ужас, и перестало сводить горло от страха, послал зов Фэррону:
«Я принёс шкатулку. Что дальше?»
Думал, обрадуется маг, похвалит его за хорошо выполненное задание. Но услышал в ответ грубое:
«Дальше – спать надо. Мог бы с сообщением и до утра подождать».
И чуть не расплакался от понимания, что его старания для мага ничего не значат. Что ничуть того не беспокоит, с каким трудом выполнил он его приказ. Что для Фэррона он – раб, обязанный выполнять его повеления, а чувства его во внимание не принимаются.
Задышал торопливо и судорожно, загоняя обратно выступившие на глаза слёзы, и пошёл в ванную смывать грязь, по дороге засунув шкатулку в тайник, сделанный в письменном столе в кабинете.
ГДЕ-ТО В СКАЛИСТЫХ ГОРАХ
Фэррон стоял у окна и смотрел на клонящееся под ветром тоненькое деревце. На нём уже полностью распустились два больших розовых цветка. Ещё день, и цветы превратятся в маленькие плодики, а для мага начнётся самый сложный период, когда ему, пожалуй, и не до сна будет. Слишком короток период между созреванием плодов и началом их гниения. Нельзя пропустить момент сбора урожая. Но один день у него ещё есть, и им надо воспользоваться для изменения предсказания.
Фэррон повернулся к неподвижно стоящей посреди кабинета фигуре, усмехнулся довольно. До последнего момента не знал он, получится ли у него перенос раба Зеркала в Эля, сумеет ли тот захватить душу монаха. Но всё вышло просто отлично и теперь у него есть послушный и преданный слуга, с которым его план по достижению Божественной власти становится легко выполнимым.
– Эль, подойди ко мне.
Услышав оклик, юноша повернулся и шагнул к Фэррону. Маг испытующе взглянул в равнодушные глаза. Усмехнулся:
– Молодец, Эль, послушный мальчик.
Эль посмотрел пустым, ничего не выражающим взглядом, тускло ответил:
– Я – ваш покорный слуга, повелитель. Я обязан вам подчиняться.
И склонился в низком поклоне.
Фэррон сдержал торжествующую усмешку.
– Называй меня господином, Эль.
– Слушаю и повинуюсь, господин, – вновь поклонился парень.
Маг задумчиво посмотрел на него. Конечно, такая покорность приятна, но слишком неестественна для юного монаха. Элю придётся ходить среди людей в большом городе. Нельзя, чтобы на него обратили внимание стражники. Надо как-то отрегулировать его поведение, сделать его более непринужденным.
– Эль, слушай мой приказ. Так ты должен вести себя только со мной. Среди остальных людей ты по-прежнему Солнечный монах, молодой и наивный парень из Обители Солнца. Ты должен разговаривать с ними, когда они тебя будут о чём-то спрашивать, улыбаться, если услышишь что-то смешное, словом, вести себя, как обычно. Ты понял?
– Да, господин, – с прежним равнодушием ответил парень.
– Тогда улыбнись, – с удивившим его самого раздражением приказал маг, и Эль послушно растянул губы в кривой улыбке.
Фэррон мысленно выругался: на настоящую улыбку Эля эта гримаса походила слабо. Если его встретит кто-то из старых знакомых, то сразу поймёт, что дело нечисто. Впрочем, вряд ли у Солнечного монаха, никогда не бывавшего в столице и попавшего в Обитель в юном возрасте, есть старые знакомые в Лэнмаре.
– Что ж, Эль, я доволен тобой. Завтра я скажу тебе, что надо сделать. А сейчас уже поздно, надо немного поспать. Пойдём, я провожу тебя.
Эль снова поклонился и последовал за магом.
Фэррон привёл его в ту же самую комнату без окон, подвёл к кровати.
– Ложись.
И тут же торопливо остановил парня, собирающегося выполнить его приказ:
– Только сперва разденься и сапоги сними.
– Слушаю и повинуюсь, – опять склонился парень, и маг не сдержался. Схватил мальчишку за грудки и, глядя в глаза, зло сказал, обращаясь не к Элю, от которого здесь мало что осталось, а к занявшему его тело рабу:
– А если будешь придуриваться, я тебя подвешу под рёбра на крюк и запру в самом сыром, тёмном и вонючем подвале на всю твою бесконечную бессмертную жизнь, и ты больше никогда не увидишь солнца даже сквозь Зеркало, понял?
– Понял, мой повелитель, – неохотно согласился Эль, и маг усмехнулся: так-то лучше. У рабов тоже есть свои страхи и хозяину надо их знать, чтоб успешно управлять своей собственностью. И снова приказал:
– Ложись.
Эль поспешно снял сапоги, разделся, аккуратно повесив одежду на стул у кровати, лёг, укрывшись одеялом.
– Спокойного сна, Эль.
– Благодарю, господин, – почти шёпотом отозвался парень и закрыл глаза.
Фэррон постоял ещё немного, глядя на сразу ровно и спокойно задышавшего монаха. Во сне с его лица ушло равнодушие, разгладились хмурые морщинки возле глаз, и он снова превратился в мальчишку, которого накануне принёс дракон.