Прорыв из Хуфры
Шрифт:
Свет стал гаснуть, и я спросил:
— А как насчет девушки?
— Когда я уходила, она сидела в ванне. Думаю, не задержится там долго. Она рассказала вам, как связалась с теми подонками?
— Я не спрашивал.
— А я спросила. Она сказала, что назначила встречу с приятелем в Ла-Гранде в девять часов. Приехала туда на такси, но он так и не появился. Тогда эти свиньи напали на нее.
Она покачала головой.
— Все это очень дурно пахнет, скажу я вам.
— Это ее дело, а
— И еще ее волосы, — продолжала Лилли, будто я ничего не говорил.
— А что с волосами?
— Не знаю. Это неестественно. Что-то мне напоминает, только не могу понять, что именно. Картину, в которой я когда-то снималась.
— А почему бы вам не помолчать, — остановил я этот поток. — Давайте насладимся картиной. Мне кажется, что я не видел ее раньше.
Я полагал, что она резко ответил мне на этот выпад, но тут в фильме появилось ее лицо во весь экран, и, как обычно, ее поглотила самая великая любовная страсть со времен Антония и Клеопатры: страсть Лилли Сент-Клер к Лилли Сент-Клер.
— Это тридцать восьмой год, — прокомментировала она. — Я уже два года работала в Голливуде. Это моя первая номинация на «Оскара».
Она стояла на верху мраморной лестницы в неглиже, а вокруг метались, угрожая ей мечами, с полдюжины круглоголовых. Все они выглядели достаточно злодейски, чтобы играть гангстеров в стиле Аль Капоне, что они и будут, скорее всего, делать на будущей неделе. В подходящий момент на экран выскочил атлетически сложенный тип в бриджах и белой рубашке, с мечом в зубах, и начал крушить круглоголовых налево и направо.
— Жак Дефорж, — выдохнула она. — Лучший из лучших.
— Лучше, чем Лилли Сент-Клер? — настойчиво спросил я.
— Черт побери, дорогой, вы же понимаете, что я имею в виду. Дитрих, Джоан Кроуфорд… О, они великие. Замечательные люди. Больше таких не будет.
— Но вы — величайшая из всех.
— Вот, посмотрите мой последний фильм. Не знаю, смотрел ли его кто-нибудь.
Я быстро пригнулся, чтобы уклониться от брошенного бокала. Фильм в самом деле изобиловал слабыми местами. Его сценарист, как говорили, исчез без следа.
Сзади раздалось тихое вежливое покашливание, и к нам спустилась Клер Бувье. Брюки-слаксы и спортивный свитер в сочетании с ее короткими волосами придавали ей странный мальчишеский вид. Она подняла глаза и с некоторым удивлением посмотрела на стену, где кипела схватка на мечах, а потом повернулась к Лилли и в нерешительности произнесла:
— Вы так добры, мисс Сент-Клер. Я постараюсь завтра же возвратить вам эти вещи.
— Все в порядке, дорогая. Когда в этих вещах не будет больше надобности, отдайте их бедным.
Она не предложила ей остаться на ночь, как я ожидал, потому что не терпела никакой конкуренции
— Отлично. Тогда поехали, — сказала Клер Бувье.
Она как-то застенчиво посмотрела сначала на Лилли, потом на меня, поднялась по ступеням и вышла из холла.
Лилли спросила:
— Она вам нравится?
— Я как-то об этом не подумал.
— Не сделайте ошибки. С этой девочкой происходит что-то странное. — Она обняла меня за шею и прошептала в мое правое ухо нечто уж совсем нецензурное.
— Это невозможно, — ответил я.
— О, я не знаю, — возразила она. — Мы всегда можем попробовать. Дорога до города Ивиса и обратно займет у вас не более часа.
И она крепко меня поцеловала, широко приоткрыв губы. Я заметил, что Карло с бесстрастным лицом вежливо ждал в сторонке, но в его взгляде мелькнуло такое, что я почувствовал, будто мне всаживают нож между лопатками.
Я потрепал ее по щеке.
— Может быть, и так, посмотрим, — и быстро ушел.
Клер немного рассказала о себе, пока мы ехали в город. Когда мы проезжали мимо мельницы, где все началось, я спросил:
— Какого черта вы здесь делали, да еще совсем одна?
— Я назначила встречу. С другом.
— Который так и не появился? — Я был сам поражен приливом гнева, охватившего меня. — Ему за это следовало бы хорошенько дать по заднице.
Она повернулась ко мне, бросила быстрый взгляд, но не произнесла ни слова. Я внимательно следил за дорогой. Чуть погодя она попросила:
— Расскажите мне о себе. Чем вы занимаетесь?
— Я пилот по найму. У меня гидросамолет там, в Тихоле.
— А мисс Сент-Клер, вы давно ее знаете?
— Довольно давно.
Мы уже въехали на окраину Ивисы, и я выбрал авениду де Эспанья, где располагалось много шумных баров, открытых всю ночь, — в конце концов, Испания была все еще молодой страной; но когда я выключил мотор около небольшого приморского отеля на авениде Анденес, мне показалось, что вокруг совсем тихо.
Она вышла из машины и направилась ко входу, а я последовал за ней.
— Думаю, у вас появилось желание что-нибудь выпить?
— Вовсе нет, — ответила она. — Я очень устала. Вы понимаете?
— Конечно.
Она протянула мне руку, я взял ее, почувствовав, что мне не хотелось бы расставаться с нею.
— Что я могу сказать? — произнесла она. — Я так вам обязана.
— Вы могли бы удовлетворить мое любопытство.
Она довольно долго обдумывала ответ, а потом кивнула.
— Да, я должна это сделать, хотя бы из чувства благодарности. Вам известен храм Иглесиас де Иисус?
— Одна из красивейших церквей на острове.
— Можете утром встретиться там со мной?
— Думаю, что да.