Прорыв осады
Шрифт:
Павел осклабился, приглашающе махнул рукой. Давай, чего медлишь?
Летатель на миг вспыхнул поярче всеми своими огнями, повисел еще секунду, а затем плавно, явно опасаясь потревожить воздух, отвалил в сторону и, набирая скорость, ушел обратно к храму.
А землянин, как последний дурак, остался висеть между черным небом и залитой светом землей. Что это было? Провалиться на месте, если не ответный приветственный салют. Пилот ослеп? Крылатые белые рабы над столицей не редкость? Или Анна умудрилась всучить свое золото не только капитану стражи, но и командующему ПВО столицы?
Разогнанная
Турели зенитных установок на дворцовых башенках, отчетливо поблескивая прицельной оптикой, проводили его стволами. Павел не удивился, лишь вовремя пресек порыв подняться повыше. Пара прожекторов скрестилась на нем в момент пересечения периметра шахты. Где-то в стороне вякнула сирена, не угрожающе – привлекая внимание. А прожектора погасли, едва он заслонился рукой от ослепительного сияния.
Его ждут – сомнений больше нет. Приглашают. Буквально ведут вот на ту окаймленную красным пунктиром площадку, где пересеклись теперь лучи. Еще один уровень интриги? Еще одно предательство? К черту! Не для ума землянина!
Мышцы уже болели. Кажется, вибрация еще ни разу не держалась так долго, и если тело откажет именно сейчас… Если порвутся ткани, не выдержав заданного взбесившимся разумом темпа…
Задавая новый вектор движения, он снова потянулся вверх, перемахнул через край шахты – метров сто над землей, не меньше. На рифленом настиле мостков по верхнему торцу интай в штурмовом комбинезоне отчаянно махал руками, не пытаясь, однако, схватиться за лучемет. Снова вякнула сирена, по краю вспыхнули прожектора, провожая не то полет, не то падение землянина прямо в сердце машины, сотни лет обеспечивавшей могуществом вероятностную ветвь инков. Туда, где прямо сейчас клубился серый, блестящий металлом туман, воплощаясь в уже вполне узнаваемые контуры нового шагателя.
Вниз, куда почти не пробивается свет, где колышется нечто, вольным образом управляющее материей… Где-то там наверняка есть дно и нет ни одного краснокожего – во время процесса зона наверняка изолирована. Но двери, двери-то там должны быть? Шлюзовые ворота номер четыре, за которыми будет ждать…
Мерцающий туман оказался плотным и в то же время рыхлым, как свежий сугроб. В него можно было зарываться, проваливаясь все глубже и глубже, закрывая лицо рукавом, стараясь поменьше вдыхать этой адской смеси из конструкционной минеральной пыли и нанороботов, собирающих из нее…
Глубже, глубже… Куда-то делись крылья – тоже пошли в дело? К черту, лишь бы не ушла вибрация. Еще минуту… Ну хоть половинку…
Сработали какие-то предохранители в машине древних богов, или инки сами прервали процесс. Сухой туман в шахте перестал упираться, теперь он просто оседал вниз, быстро и плотно, как стальная стружка в масле. И Павел падал, падал уже по-настоящему… Хорошо, что теперь невысоко.
С треском и скрежетом расползлась обшивка недостроенного шагателя, подогнулись недоформированные ноги, груда металла обрушилась на пол, раскидывая в стороны ломаные железяки. Снова взметнулась пыль, на этот раз
И тогда наконец распахнулась ближайшая дверь… Вернее, ворота. С огромным номером «4».
Анна? Уже?
Черта с два! Вместо дочери посла к Павлу спешили другие краснокожие.
– Ты обезумел, воин?! Если б я не приказал остановить машину!..
Даже не интай, скорее, инженер из обслуги. Но интаи тоже здесь, за его спиной. И хотя стволы еще не направлены на землянина…
– …Я доложу процесс-мастеру!.. Вам придется платить за шагатель и за очистку шахты!..
Кажется, цирк продолжался. Клоунов звали? Не волнует – оплачено! Пока еще слушается подстегнутое стимулятором тело…
– …Постойте!.. Вы же не… – инженер наконец всмотрелся в шагнувшего навстречу землянина. – Охрана!..
Первый удар не насмерть. Работник – такой же укатэ, как и жрецы, готовый сотнями жечь белых рабов, но рука почему-то не поднялась… Зато интаи позади оживились. Хорошая реакция, профессиональная. Первый залп должен был зажарить землянина прежде, чем инженер без сознания рухнул в пыль под ногами. Если б только Павел не ждал этого заранее…
Когда-то Градобор сказал, что дарованное умение не ставит землянина в один ряд даже с учениками воинов Гипербореи. Интересно, что бы он сказал теперь? Порадовался или ужаснулся бы столь убийственному прогрессу? Скорее второе, потому что и сам Павел на секунду испытал ужас.
От обыденной деловитости, с которой крушил черепа, не сомневаясь в превосходстве, не рискуя стать уязвимым. Как и в храме, это было не сражение – убийство, ставшее вдруг рутиной, не вызывающей ровно никаких эмоций, кроме чувства безмерной усталости.
Ведь даже укатэ не виновны в том, что родились рабовладельцами…
Даже интаи всего лишь исполняют свой долг…
Даже кровавые жрецы золотого бога всего лишь служат ему так, как это делали предки…
Последний краснокожий упал. В руках землянина остался согнутый пополам лучемет. Надо же, оказывается, эту штуку можно согнуть!
Анна! Где?.. Не могла же она?..
Несколько шагов до ворот он преодолел, казалось, в одном прыжке.
– Павел!.. – Дочь посла была здесь. И даже сумела крикнуть, пока интай с командирскими знаками различия тряс прокушенной до крови кистью: – Ловушка! Беги!..
Инка коротко ударил ее в солнечное сплетение. За волосы оттянул голову назад, приставил к обнаженному горлу клинок.
Вот теперь цирк, кажется, кончился. Человек сорок интаев – широким полукругом. Во втором ряду пара невиданных еще боевых машин – десяток турелей на землянина. Над головой – летатель. Может быть, тот самый, что салютовал несколько минут назад…
А тело уже ломит и крутит в постстрессовом напряжении – ни с чем не спутаешь, после угасания боевой вибрации так бывало и раньше.
Сила ушла, и осталась разве что злость. Бешеная и бессмысленная теперь уже ярость окончательно загнанного зверя…
Ну, стреляйте! Что ждете?! Стволов хватит не просто испепелить – закатать в лаву раскаленного гранита под ногами!.. Аня, прости. Ты выбрала не того…
Интаи медлили. Жались в тень боевых машин, настороженно, выжидающе… Что-то заставило их перестать доверять своему могучему оружию.