Просьба Азазеля
Шрифт:
Когда их преступления стали замеченными в Брие, Творец послал его с еще тремя высшими ангелами: Уриилом, Гавриилом и Рафаилом, чтобы отступивших ангелов схватить и отправить в ад, только для Азазеля почему-то велел сделать исключение. Четверо могучих архангелов по велению Творца заточили его под скалой в пустыне, после чего на землю был ниспослан всемирный потоп. Как только воды схлынули, Азазель вышел на свободу, и снова непонятно, под скалу Азазеля заточили в виде наказания или для того, чтобы не погиб вместе с нефилимами?
И вот он с тех пор среди людей, давно не ангел, не человек, но и не демон… или не совсем демон, потому что людям вроде бы не вредил или не хотел вредить.
Он сердито вздохнул, перевернулся на другой бок. Сон не идет, нужно как-то определиться с Азазелем, но четкие определения, которыми он руководствовался в своей честной и чистой жизни, выскальзывают, как живая рыбина из рук.
Глава 7
Утром, когда Михаил проснулся в выспавшемся и освеженном теле, что отдохнуло и набралось сил, еще в полудреме услышал за стеной голос Азазеля, тот переругивается с демоном Сири, принуждая ее делать то, что она то ли не умеет, то ли не хочет, ссылаясь на какое-то программное обеспечение.
Михаил вышел, игнорируя душевую: настоящие мужчины не моются, а если очень уж их принуждают, то в самых крайних случаях, когда на кону судьбы мира. В гостиной на диване развалился, сидя, Азазель, закинув обе руки на толстые мягкие спинки, а на стене напротив на экране телевизора толпа молодежи окружила двух почтенного вида старцев и орут на них, бросают куриные яйца и осыпают какой-то дрянью вроде конского навоза.
Азазель оглянулся, лицо веселое, сказал с подъемом:
– Ты хотел узнать эту жизнь? Вот тебе шанс посмотреть на демократию в действии!
Михаила передернуло от его хамской улыбочки.
– Это не та жизнь, что создал Господь!.. Это Содом и Гоморра!
– Содом и Гоморру тоже создал Творец, – напомнил Азазель. – Пусть и руками потомков Каина. Кстати, уже совместно с потомками чистейшего и праведнейшего Сифа! Во всяком случае, как мне кажется, сотворение этих городов было в Плане. Там либо так было запланировано, либо пошло где-то под откос… Вообще в той долине было пять городов, все попали под огненную метлу, если ты еще помнишь.
– Как мог Господь такое запланировать? – сказал Михаил в великом возмущении.
– Вот видишь, – сказал Азазель с укором, – ты нашего Творца дураком обозвал, который сам не знает, что творит! А я вот верю в Его Великий План! Думаю, это нечто гениальное, мудрое и далекоидущее. А когда простому народу ангелов непонятно, начинаются всякие сомнения в гениальности и даже правильности расчетов.
– Я никогда не сомневаюсь, – отрезал Михаил, – хотя свободу воли человеку он дал зря.
– Ну вот!
– Это не просчет Господа, – повысил голос Михаил, – а его чрезмерная доброта и снисходительность! Я бы вас, гадов, всех держал в железном кулаке.
– Потому тебе и не быть выше, чем ты есть, – ответил Азазель. – А жаль.
Михаил воззрился на него в изумлении.
– Ты чего?
– Нравишься, – ответил Азазель, и Михаил не понял, где кроется подвох, Азазель говорил очень серьезным голосом и смотрел тоже серьезно и почти печально. – Да и вообще всем тупые и честные нравятся. На вас и у людей держится мир, в то время как подобные мне что-то изобретают, открывают, тянут в разные стороны… Иногда даже в правильную.
Михаил посмотрел на него с подозрением.
– Ты зачем мне все это рассказываешь?
Азазель ответил обиженно:
– Я думал, тебе интересно.
– С чего вдруг? – ответил Михаил. – У нас был замечен мощный всплеск, я сразу отправился делать выдирку. Вот и все. Ты сумел задержать на целую неделю.
– Оно того не стоило?
Михаил поморщился.
– Стоило, – сказал он без охоты, – вместо одного убрать из этого мира трех мерзавцев…
– Сразу мерзавцев, – укорил Азазель. – Пока только нарушителей. А насколько мерзавцы, а то и вовсе не мерзавцы, покажет наш самый как бы справедливый небесный суд!
– Не играй словами, – отрезал Михаил. – Этот мир только для людей!
Азазель сказал обвиняюще:
– Михаил, мне кажется, ты совсем не любишь человеков. А ведь Творец кол тесал на их головах с особой тщательностью.
– Я их охраняю, – ответил Михаил резко. – Это мой святой долг и обязанность.
– И даже смысл жизни, – поддакнул Азазель. – Правда, ты не знаешь, что такое смысл жизни, но это неважно. Красивые и высокие слова нигде не звучат так часто и громко, как там наверху… Сири, как насчет завтрака?
Нежный голосок почти пропел:
– Все, что скажете, мой повелитель. Но вы ничего не сказали…
Азазель буркнул:
– Видишь, Мишка, что делает с женщинами одно только обещание богатого подарка?… А дай ей тело, сразу пойдет по рукам.
Михаил спросил озадаченно:
– А разве твой демон не привязан заклятиями к твоей квартире?
Азазель вздохнул.
– Видел бы ты столько, как и я, фильмов про водопроводчиков, что в отсутствие мужа приходят прочищать трубы! Фаллопиевы. Сири, ты тоже слушай. Тело буду покупать тебе вместе с поясом верности. А пока сделай по большому бифштексу для мужчин нашей комплекции, без салатика обойдемся, но кофе большие чашки. Мишке можешь сливок, он такой нежный…
– Это кто нежный? – буркнул Михаил. – Мне черный, сахара четыре ложки.
– Столовых?
– Чайных, – ответил за него Азазель. Он морщился, как от зубной боли, двигал плечами, будто их сковало льдом, а когда в духовке пикнуло, быстро перенес на стол две большие тарелки с свежеподжаренными бифштексами. – Лопай, потом скажу…
Михаил ухватил вилку и нож, уже втайне гордый, что умеет пользоваться, поинтересовался:
– Что?
– Ешь, – велел Азазель, а когда Михаил отрезал первый кусок и отправил в рот, выговорил будто с трудом: – Знаешь, Михаил, мы всегда были врагами… Но сейчас, похоже, я готов указать тебе на еще одного сбежавшего из ада.