Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей
Шрифт:
Не отрывая взгляда от неподвижного силуэта, я ждала ответа. Неужели автоответчик? Только не это! Наконец раздался слабый голос Джеймса:
— Ди?
Теперь, когда он ответил, я почувствовала себя глупо.
— Да.
— Что-то случилось?
— Да… нет… может быть. Джеймс, у меня путаются мысли. Извини, что разбудила.
— Сейчас два ночи. Тебя что-то беспокоит. Давай к делу.
Я рассказала ему о разговоре Люка с невидимым собеседником.
— В моей комнате кто-то есть. Похоже на тень. На
Джеймс ничего не сказал. Я продолжала смотреть на тень. Смотрела ли она на меня?
Я моргнула. Угол опустел. Ни тени, ни силуэта.
— Ммм… Джеймс, оно исчезло.
Вот тут я по-настоящему испугалась. Я закуталась в одеяло, будто оно могло спасти от призрака. Настоящая тень не исчезла бы. Значит, там и правда кто-то был. Хуже того, теперь я не знала, где он, этот кто-то. Я оглядела комнату, но ничего необычного не заметила.
— Настоящие тени не исчезают, — произнес Джеймс бесцветным голосом. — Хочешь, я приеду?
Конечно, хочу!
— Родители сойдут с ума, если узнают.
— Повторяю вопрос: хочешь, я приеду?
Рай посмотрел на меня, потом опустил голову на лапы и с глубоким вздохом закрыл глаза. Что бы ни находилось в комнате, его оно не тревожило. Я колебалась между тем, чего мне хотелось, и тем, что мне было нужно. В конце концов, я выбрала наименее эгоистичный вариант.
— Я в порядке. Рай заснул. Думаю, он даст мне знать, если появится опасность.
Джеймс вздохнул, но не так удовлетворенно, как Рай.
— Сперва звонишь и поднимаешь панику, а потом заверяешь, что все в порядке.
— Извини. Я могу зайти с утра?
— Конечно, да.
Повесив трубку, я долго ждала, не появится ли силуэт. И, в конце концов, уснула.
Книга вторая
Я мысли доверю покорной бумаге:
Плыву я по морю, душою во мраке.
Когда же увижу я Землю Святую?
Когда же я милую вновь поцелую?
Шесть
Следующий день выдался на удивление безоблачным и умеренно теплым. Жару и влажность смыла вчерашняя гроза. Сидя рядом с Люком в «ауди», я не могла поверить, что буря была такой сильной. И что разговор Люка с невидимым собеседником был настолько пугающим. И что рыжий незнакомец и вправду торчал и нашем дворе. Как ни странно, в присутствии Люка я не испытывала страхов, которые терзали меня в одиночестве. Неужели я влюбилась?
«Нет, — зазвучал злой голос в моей голове. — Ты просто дура. Не огорчайся, это наследственное».
Целый час мы болтали о каких-то пустяках. Например, почему «Билл» — это короткий вариант имени «Уильям» или почему не бывает собак в полосочку. Каждый раз, когда я думала, что все темы для разговора исчерпаны, кто-то из
— Буцефал! — Люк потрепал руль рукой.
— Ты чихнул?
Он засмеялся.
— Нет. Так зовут мою машину.
— У машины есть имя?!
Люк улыбнулся, как нашаливший ребенок. Глядя себе в ноги, где лежал двухцветный коврик, потертый у порога, я продолжила:
— Не иначе как в честь лошади Александра Македонского. Это юмор такой?
— Ты знаешь, кто такой Буцефал. Значит, ты знаешь, какая история с ним связана. — Зубы Люка блеснули белизной. Он с важным видом показал на приборную панель. — У нас случилось что-то подобное.
— У тебя и машины?
— Да.
Я подняла бровь.
— Ты хочешь сказать, что больше никто не мог обуздать твой автомобиль? Что он выбрасывал всех водителей, переезжал их, оставляя на телах следы шин? Но однажды ты сел за руль и покорил машину своей воле. Так?
В глазах Люка сверкнул огонек.
— Так. И с тех пор мы неразлучны.
Я обдумала его слова, глядя на потертую панель.
— На твоем месте я бы попробовала приручить «мазерати».
Он рассмеялся.
— Что поделать, судьба предназначила для меня «ауди»… Смотри!
Мы наконец-то добрались до Ричмонда. Пригородный пейзаж сменили офисные здания и магазины. Ричмонд казался очень ярким городом. Повсюду искрил свет, отражаясь от тротуаров, зеркальных зданий, припаркованных автомобилей, бетонных коробок между заасфальтированных дорог… Деревья терялись на фоне созданий рук человеческих. Я уже бывала в Ричмонде, и он не вызывал у меня теплых чувств, но я видела, как Люк все больше расслабляется, чем дальше мы углублялись в город.
— Тебе здесь нравится, — с удивлением заметила я.
Люк оторвал взгляд от блестящих поверхностей.
— Нет. Мне нравится, что здесь не может жить никто, кроме людей. — Он указал на высокий шпиль церкви, выделявшийся на фоне крыш и деревьев. — И кресты. Здесь все линии образуют крест. Им это не по нраву.
— Им? — меня заворожили его слова. «Никто, кроме людей». Значит, «Они» — не люди.
Люк взглянул на меня. В его поведении появилась странная легкость.
— Тсс, красавица. Давай немного развлечемся, прежде чем ты снова начнешь задавать вопросы.
Он повез меня на торговую улицу, где ютилось множество магазинчиков, раскрашенных во все цвета радуги. Проехав пару кварталов, Люк нашел парковочное место в тени.
— Если ты проголодалась, я знаю кафе, где продают восхитительную французскую выпечку.
— Мм, неплохо!
Я умирала от голода. От радостного предвкушения я даже не пообедала. «Все потому, что ты дура», — напомнил внутренний голос.
Мы купили пирожные и сели за железный столик на улице. Люк с изумлением наблюдал, как я препарирую свое пирожное.