Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей
Шрифт:
Я позволила мелодии стихнуть, ожидая, что они тоже исчезнут. Но они не исчезли, а остались наблюдать за нами из своего укрытия.
Люк прошептал мне на ухо, и я вздрогнула от неожиданности, потому что он даже не пошевелился:
— Я Их знаю. Я зову Их Брендан и Уна.
— Что значит «ты их зовешь»?
Он тихо ответил:
— Даоин ши никому не говорят своих истинных имен. Они считают, что так над ними можно обрести власть. Встань, когда будешь с Ними говорить, иначе Они обидятся.
Он встал, поднял голову и обратился к феям:
— Брендан.
Брендан подошел поближе. На его лице отражалось если не дружелюбие, то любопытство.
— Люк Диллон. Я так и думал. В музыке слышалось твое фирменное страдание. — Он сделал было шаг к нам, но отступил, держа руки перед лицом. — Как обычно, вооружен до зубов.
Я подумала, что он говорит о спрятанном кинжале, однако его взгляд остановился на ключе. Люк кивнул.
— Больше, чем обычно.
Брендан поднял скрипку — прекрасный инструмент, покрытый какой-то краской или позолотой, украшенный вырезанными цветами и виноградными лозами.
— Ты ведь знаешь, я терпеть не могу эту дрянь. Не мог бы ты ее снять, чтобы мы могли поиграть вместе, как в старые добрые времена?
Люк покачал головой и посмотрел на меня так покровительственно и с такой любовью, что у меня на душе потеплело.
— Боюсь, на этот раз не получится.
Уна (еще более изящная, чем Брендан, ее светлые густые волосы были заплетены в дюжину косиц) сказала из-за куста, то ли дразня, то ли смеясь:
— Посмотри, как он светится в ее присутствии.
Брендан нахмурился и повернулся к ней, потом снова кинул на меня оценивающий взгляд.
— Голос, который я слышал, принадлежит тебе. Ты играешь почти так же хорошо, как мы. — Я поняла, что получила невероятный комплимент.
Я встала, пытаясь вспомнить, что говорится в старых сказках о правилах этикета при общении с феями. Вроде бы надо быть вежливым, не есть предложенную ими еду и оставлять на ночь лишнюю одежду, чтобы избавиться от домовых. Не очень полезная информация на данный момент. Я решила, что стоит немного польстить (это всегда срабатывало с клиентами маминой фирмы).
— Вряд ли такое возможно, но все равно спасибо.
Услышав комплимент, Брендан едва заметно улыбнулся, и я вздохнула с облегчением, что ответила правильно.
— Думаю, ты стала бы счастливей в нашем мире, исполняя музыку вместе с нами, — сказал он. — Ты, конечно, знаешь, что Люк Диллон и его музыка превосходят все, что можно встретить в мире смертных.
Уна добавила:
— Он учился у лучших.
Ее голос прозвучал неожиданно близко. Я обернулась. Она стояла в двух шагах. Люк обнял меня, как будто защищая. Несмотря на очевидную настороженность, он дружелюбно ответил:
— Не то чтобы я тебе не доверяю, Уна…
Она улыбнулась и затанцевала на траве.
— О Брендан, гляди, как он ее обнимает!
Брендан посмотрел на нас изучающе, без улыбки.
— Так вот она, Дейдре. По Тир-на-Ног ходят слухи о Люке Диллоне и его неповиновении. О том, как человек, не знавший любви, мучается в ее когтях.
Люк задумчиво ответил:
— Это правда.
— Мы ценим смелость,
— Она меня об этом не просила, — резко ответил Люк.
Уна подошла ближе, казалось, не так боясь железа. Я растерялась, завороженная глубиной ее зеленых глаз. Она улыбнулась, и вокруг ее глаз собрались морщинки.
— Ты его любишь?
Люк застыл. Существовал миллион причин сказать «нет», но только один ответ был бы правдой.
Я кивнула.
Люк с облегчением вздохнул.
В тени деревьев, полуосвещенный солнцем, Брендан нахмурился.
— Любопытно. Смертных трудно понять. Даже тебя, Люк Диллон, хотя ты очень похож на нас.
Уна порхнула к Брендану, дотронулась до его груди и закружила вокруг.
— Друг мой, ты когда-нибудь слышал такую музыку от смертных? Должно быть, это и есть любовь.
В голосе Люка прозвучало сочувствие:
— Это всего лишь мелодия любви.
— Или ее симптом, — ответил Брендан, будто любовь — это болезнь, которую могут подхватить только люди. Однако в его голосе прозвучало что-то вроде приязни и уважения. — Вы оба глупцы.
Я освободилась из объятий Люка.
— Скажите — почему. Расскажите мне о Люке, если он сам ничего рассказать не может. — На меня посмотрели три пары удивленных глаз, но я стояла на своем. — Я хочу знать, кто навязывает ему свою волю, кто не дает ему делать то, что он хочет. Я знаю, что вы знаете. — Я вспомнила, что феи любят вежливость, и добавила: — Пожалуйста.
Уна посмотрела на Брендана, ослепительно улыбаясь.
— О, Брендан, пожалуйста. — Она произнесла «Брендан» с толикой сарказма, передразнивая Люка. — Если она все будет знать, у них появится шанс. И ты порадуешь меня.
Брендан с раздражением нахмурился.
— Не помню, чтобы за последние четыреста лет тебя что-нибудь радовало.
— Это порадует. Посмотри на Люка Диллона, как он стоит рядом с ней, хотя Королева…
— Заткнись, — сказал Брендан, и я засмеялась от неожиданности, услышав от него такое современное словечко. — Я расскажу, но не бесплатно. — Он посмотрел на меня. — Что ты можешь предложить взамен?
Уна засмеялась и затанцевала в траве. Я задумалась. Чем заинтересовать фей? Губы Люка коснулись моего уха, когда он прошептал:
— Песня.
— Обманщик, — с укором промолвила Уна.
— Заткнись. — Брендан повернулся к ней, и Уна улыбнулась, видя его раздражение.
Я сказала ему:
— Я спою вам песню. Это необычная песня. Я сама ее сочинила.
Брендан притворился, что размышляет, но по его глазам я видела, что он купился.
— Справедливо. Начинай.
Я посмотрела на Люка, тронула струны дрожащими пальцами, не в силах справиться с волнением, и заиграла самую сложную мелодию из тех, что я написала, быструю, техничную и красивую. Я сыграла ее безупречно, потому что у меня не было другого выхода. Когда я закончила, я встала и с ожиданием посмотрела на Брендана.