Прощание по-английски

Серова Марина Сергеевна

Я привстала с места. Ну нет, одну я ее никуда не отпущу!

— Женя, прекрати! — Виолетта нахмурила брови и даже слегка толкнула меня в плечо. — Я в этом клубе трижды в неделю бываю. Здесь абсолютно безопасно! Сиди, пожалуйста, а то я при тебе писать стесняюсь…

Прихватив жакет, дочь миллионера скрылась в туалете.

Войтек пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Придется слушаться!

— И как у тебя терпения хватает? — в сердцах сказала я.

Спортсмен закатил глаза с видом комического страдания:

— Стараюсь,

вот и весь секрет!

Я потягивала коктейль, не отрывая глаз от коридора, куда скрылась Виолетта. Прошло уже пять минут. Вполне хватит, чтобы попудрить носик и поправить прическу. И кстати, зачем девушка взяла с собой жакет? Что, в женском туалете очень холодно — холоднее, чем в зале?!

Я вскочила с места и бросилась вслед за клиенткой. Мне пришлось порядком потрудиться, проталкиваясь через плотную толпу молодежи. Наконец я толкнула дверь с изображением туфельки и вошла. Виолетты там не было. Туалет был полон разнокалиберных девиц — некоторые вертелись перед зеркалами, поправляя макияж, остальные стояли в длинной пританцовывающей очереди в четыре кабинки. Ничего не понимаю…

Спустя еще пять минут я поняла, что в трех кабинках происходит бодрая смена посетительниц, зато в четвертой — никакого движения. Я подошла к двери, взялась за край и подтянулась на руках, заглядывая в кабинку. Очередь за моей спиной возмущенно загомонила. Ну так и есть!

Я спрыгнула на пол, потом примерилась и ударила каблуком лоуфера прямо в замок дверцы. Хлипкий засов отвалился, дверь распахнулась, и моим глазам предстала мадемуазель Шишкина. Виолетта стояла на цыпочках в углу кабинки, а молодой человек в зеркальных очках одной рукой держал девушку за горло, а другой тыкал ей в лицо какие-то смятые бумажки.

— А ну-ка, отпусти! — негромко произнесла я. Во времена моего детства была такая конфета, называлась «А ну-ка, отними!».

Парень повернулся ко мне, выпустив Виолетту. Девушка сползла по стенке, отчаянно кашляя и хватаясь за горло. Нет, ну что это такое! На минуту ее одну нельзя оставить!

— Виола, что здесь происходит? — я поймала себя на мысли, что говорю тоном классной дамы. Дочь миллионера только слабо махнула рукой.

— Выола, скажи этой старой стерве, пускай проваливает! Это наш клуб! — неожиданно вступил в разговор злодей в темных очках. Акцент у него был совершенно явственно кавказский.

Я рассвирепела. Понятия не имею, откуда родом этот гаденыш, знаю только, что он ни за что на свете не позволил бы себе так выразиться о женщине своего народа. Одной рукой я взяла парня за волосы на затылке и откинула его голову назад, обнажая беззащитное горло. А другой вынула из кармана кредитную карточку и аккуратно провела ее краем по смуглой нежной коже. Парень дернулся и забился в моих руках, но я держала крепко.

— Если ты еще раз позволишь себе хамить, я заставлю тебя съесть вон то грязное мыло, — наставительно сказала я. От парня остро пахло потом.

Из-за темных очков невозможно было рассмотреть выражение его лица, но взаимной приязнью здесь и не пахло. На вид ему было лет семнадцать.

— Виола, кто это такой? — мне позарез нужно было понять, что здесь происходит. Паренек ничуть не походил на маньяка, что нападает на девушек по темным углам. К тому же никакой маньяк не нападает при таком скоплении народа — даже самый отмороженный. Парень назвал мою клиентку по имени — значит, они знакомы?

— Отпусти его, Женя! — попросила Виолетта. — Он… он просто хотел со мной поговорить.

— Поговори-ить? — удивилась я, сильнее оттягивая назад голову юного негодяя. — Ну, давайте поговорим. Только не здесь, а в каком-нибудь тихом месте. Пойдем, дружок!

Я выпустила волосы и завела руку парня за спину. Бедняга неловко изогнулся и засучил ногами от боли. Ему ничего не оставалось, как следовать туда, куда я его слегка подтолкнула, иначе разрыв связок был бы ему обеспечен.

— Идти можешь? — спросила я у Виолетты. Мадемуазель Шишкина слабо кивнула. Тогда я толкнула парня вперед, прокладывая им путь через толпу, как если бы он был ледоколом, а мы — мирной флотилией кораблей. Вскоре мы причалили к нашему столику. Войтек встретил нас изумленным взглядом.

— Это что такое? — поинтересовался спортсмен. — Трофей или сувенир?

— Это военнопленный, — ответила я и толкнула парня на диванчик рядом с Войтеком. Юный джигит дернулся, порываясь встать, но я ловко уселась рядом, перекрыв путь к отступлению. Парень смерил глазами внушительную фигуру Войтека, потом злобно покосился на меня и наконец смирился с неизбежным.

— Ну, вот и молодец. Жаль было бы причинять тебе вред. Давай знакомиться. Меня зовут Женя. А тебя?

Парнишка молчал, сжав губы. Ну прямо партизан на допросе!

— Заканчивай цирк, ладно? — вздохнула я. — Мы не на войне, тут героев нет. Ты дилер или кто? Чем на жизнь зарабатываешь?

— Выола, ты попала, — злобно скалясь, заявил очкастый. — Теперь тебе еще хуже будет, поняла? Ты совсем дура, что ли? Не понимаешь ничего? Отзови свою овчарку, пока я Ахмеда не позвал.

— Ага, тут у нас еще и Ахмед есть! — обрадовалась я. — Может, пригласишь его за наш столик? Заодно решим все проблемы. Ну, если не решим, так перетрем по-свойски. Мы ведь все здесь друзья?

— Виолетта, я не понимаю, — растерянно проговорил Войтек. — Кто этот сопляк? Почему он так с тобой разговаривает? Можно я его стукну легонько? Всего один раз.

— Нельзя, — решительно заявила Виолетта. К дочери миллионера на глазах возвращалась привычная уверенность в словах и поступках. — Ты его пальцем не тронешь, понял?

Войтек пожал плечами.

— Мага, прости меня, — сказала Виолетта примирительным тоном, обращаясь к юному негодяю. — Это… это недоразумение. Такого больше не повторится. Обещаю!