«Прощание славянки»
Шрифт:
Генерал сказал тихо:
— Не надо так, Слава… Не привлекайте внимания, нам непосредственно из конфиденциальных источников стало известным, что во французской делегации имеется чужой агент. Хорошо законспирированный. Кто он — источнику узнать не удалось…
— Так это же профессор! — как-то само вырвалось у меня. — Это же мсье Леон!
Генерал печально улыбнулся.
— Мы тоже так думали. Я лично проверил профессора у «Белосельских». Он чист. Следовательно,
— Только не она! — опять вырвалось у меня.
С губ генерала медленно сползла улыбка.
— Красавец втрескался в нашу Людмилу Анатольевну…
О, какие у него стали глаза! Еще страшнее, чем странные глаза Юрика. Не хотел бы я оказаться на месте бедного Жорика.
— Но это хорошо! — вдруг с кавказским акцентом сказал генерал.
Его сталинский акцент смутил меня на секунду.
— Чего же тут хорошего?
Лицо генерала хищно вытянулось.
— Они пропали, Слава…
— Кто они? — опять не понял я генерала.
— Жорж и Людмила пропали. Они оба потеряли головы…
И он повторил с кавказским акцентом:
— Но это хорошо!
Я был в полной растерянности.
— Что хорошо-то?…
Генерал резко повернулся ко мне.
— Красавец себя проявил. Он потерял голову. Он отпадает.
Я ничего не понимал.
— Куда он отпадет?
Майор Юрик поглядел на меня своими странными глазами и объяснил кратко:
— Агент не может потерять голову из-за бабы. Жорж — не агент!
Генерал ласково взял меня за руку.
— Следовательно, Слава, чужим агентом является ваша очаровательная мадемуазель. Непосредственно.
Мне почему-то вспомнились трогательные слова Натали: «Разве я чужая, Слава? Да?…» И я сказал генералу:
— Вы ошибаетесь. Этого не может быть!
Генерал опять стал совсем другим человеком. Он смотрел на меня сочувственно, ласково.
— Все может быть, Слава, в этом безумном мире. Все!
С другой стороны ко мне наклонился майор Юрик.
— Что она хочет от вас, Ярослав Андреевич? Вы нам так и не объяснили.
Честное слово, я уже хотел им все рассказать, объяснить, что трогательная девушка-мальчик просит меня разоблачить происки Дантеса и Геккерна, но врожден— ное недоверие к спецслужбам все-таки победило. И я спросил только:
— А профессор? Почему он чист? Как вы его проверили?
— Очень просто, — криво улыбнулся генерал и стал опять разведчиком. — Я показал ему у «Белосельских» бумаги барона. Геккерна. И предложил их купить.
— А он? — опять само вырвалось у меня.
— Он мне ответил, что он историк русской литературы. И его эта «белиберда», как он выразился, абсолютно не интересует. А только что профессор рассказал мне, что вчера в ресторане Белый Медведь опять предлагал ему бумаги. Профессор напуган. Он просит оградить его от провокации.
Я не сдавался.
— За эти бумаги заплатил бы любую сумму настоящий историк литературы! Это же бесценные бумаги! Это бумаги самого Пушкина!
— Ошибаетесь, — поправил меня майор. — Это бумаги барона Геккерна.
— Но их же барон выкрал у Пушкина!
Генерал переглянулся с Юриком и спросил меня сурово:
— Откуда вам это известно, Ярослав Андреевич?
Мне уже было все равно, я спасал Натали.
— Мне Критский сказал. Игорь Михайлович… Советник Константина…
Генерал усмехнулся.
— Человек, который все знает.
А Юрик сказал презрительно:
— Искусствовед в штатском.
Я насторожился.
— Почему это он искусствовед в штатском?
Генерал ответил брезгливо:
— Потому что Критский давно работает на нас. Непосредственно.
Меня просто ошеломила такая откровенность. Пожилой ангел с холеным лицом с картины Боровиковского, оказывается, был сотрудником КГБ.
— Не может быть…
Генерал опять стал совсем другим: добрым и ласковым. Он улыбался мне, как маленькому ребенку.
— Опять не может быть?… Вы слишком наивны, Слава. Нельзя же быть таким наивным в нашем мире. Вы же погибнете, Слава.
— Вы уже чуть не погибли, Ярослав Андреевич,— подхватил майор Юрик. — Ваше счастье, что они в вас не попали! Ваше счастье, что вы живым ушли от мадемуазель. Нельзя же так рисковать собой, Ярослав Андреевич!
От их откровенности, от бессонных ночей у меня голова кружилась. Мне было плохо.
Генерал, глядя на подъезд отеля, хлопнул себе по кремовым коленям и сказал по-сталински:
— Жорж так и не появился! Они пропали. Но это хорошо. Поехали с нами, Слава.
Я заволновался.
— Куда?
— К нам на Каменный.
— Зачем?
— В целях вашей же безопасности, — генерал встал со скамейки. — Вас просто опасно оставлять в городе одного. Вас нужно изолировать. Вставайте, Слава.
Юрик тут же подхватил меня под руку.
— Пошли к машине, Ярослав Андреевич.
Я попытался вырваться.
— Я не могу! У меня вечером важное дело!
Генерал подхватил меня под другую руку.
— Да какие там дела?! До вечера вы можете не дожить. Непосредственно!