Прощание в Дюнкерке
Шрифт:
Он подошел к окну. Приземистых, крытых черепицей домиков, так тщательно оштукатуренных с фасада, что они казались Дорну вечными, уже не было напротив. Не было и маленькой площади с цветочным базаром. Стоял глухой забор, два экскаватора рыли котлован. Дорн вдруг вспомнил свой сон в самолете на пути из Брюсселя в Ригу — бульдозеры ломают старый Берлин, летит душная пыль. Здесь, наверное, тоже было так — пыль столбом, скрежет, глухие удары падающих на землю старых стен.
Дорн вздрогнул от резкого звонка в дверь.
Пришла домовладелица.
— Я так счастлива, герр Дорн, что вы вернулись. Очень не хотелось терять аккуратного, тихого и пунктуального жильца. Если эта квартира перестанет вас устраивать, буду счастлива предложить вам другую — как раз в бельэтаже освободилась трехкомнатная.
— Я подумаю, фрау Эльза, — с улыбкой ответил Дорн. — Вероятно, я вам что-то должен?
— О, нет-нет, если только захотите заплатить вперед, за будущий год. Я получила плату своевременно, не беспокойтесь…
«Умница Ингрид, — отметил Дорн. — Не забыла, переслала из Лондона деньги, не дала мне лишиться берлинской крыши над головой».
— Так что я зашла выразить свое почтение. Мы очень давно не виделись и… — женщина чуть смешалась, — и я слышала, вы будете постоянно работать в Берлине, нельзя же не зайти поздравить.
«Рьяно работают блоклейтера, если так оперативно доводят до сведения домовладельцев служебные перемещения жильцов. Даже если они произошли на Принцальбертштрассе», — подумал Дорн.
Только вчера Гейдрих отдал распоряжение о прикомандировании Дорна к рабочей группе британского отдела Объединенного штаба связи.
— И еще я должна сообщить вам, — продолжала домовладелица. — К вам за время вашего отсутствия заходили люди. Я записала, — она достала из кармана просторного, мужского покроя жакета маленький блокнотик. — В начале сентября были двое, но не вместе, — уточнила, — герр штурмбанфюрер СС Boy…
«Повысили все же в звании старину Макса!» — усмехнулся Дорн.
— …и молодой человек но имени Гейден Фердинанд, как он отрекомендовался, инструктор общества «Сила через радость». И совсем недавно, 30 сентября, о вас справлялся мистер О'Брайн из Лондона. Если мои сведения чем-то порадовали вас, буду счастлива.
— Конечно, фрау Эльза, приятно, что тебя изредка вспоминают старые друзья, — ответил Дорн, прощаясь с домовладелицей, и подумал: «Воу мог забрести и просто так, но что заставило Фреда преступить запрет, самостоятельно искать контакт со мной? Что-то случилось? Фреда хорошо бы разыскать сегодня же. «Сила через радость»… Если, предположим, попросить Фреда подыскать в одном из их спортивно-военизированных учреждений место для швейцара из мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер»? Клуб или бассейн — разве мне заказано иногда заходить туда выпить чашку кофе, сыграть на бильярде или поплавать? Значит, нужно съездить в Мюнхен. Гизевиус дал мне три дня для устройства личных дел. Вот я и воспользуюсь этими тремя днями. И какое счастье, что теперь некому спросить: "Почему это вдруг Дорн поехал именно в Мюнхен? Он с тем же успехом мог бы отправиться, скажем, в Бремен или Дрезден". Нет больше за моей спиной Лея… Верно говорят у меня дома: нет худа без добра».
Дорн подошел к секретеру, на его крышке лежала спрессовавшаяся пыль, написал пальцем крупными готическими буквами: «Мюнхен» — и быстро стер надпись носовым платком.
«План похода на Украину является дезинформацией для прикрытия действительного плана войны против Польши, Франции и Англии. 22 января на совещании Риббентропа с генералитетом обсуждались меры к тому, чтобы обострить отношения с Польшей в такой степени, что будет возможно только военное решение вопроса.
«Включен в группу разработки плана вторжения в Великобританию, кодовое название плана — «Зеенлеве» («Морской лев»)».
Эта шифрограмма была получена Демидовым из Берлина в конце января 1939 года. Эксперты радиоцентра узнали но почерку Августа Мольке, бывшего швейцара мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер», нового радиста Сергея Морозова.
Данные разведки ускорили советскую инициативу в подготовке к заключению тройственного военного пакта между СССР, Францией и Великобританией, придали советским дипломатам уверенность, что западные партнеры, зная о предстоящей опасности, поймут наконец, в чем гарантия мира для их народов, для народов всей Европы. Но переговоры будут тяжелые и очень долгие — вплоть до августа 1939 года.
1 сентября начнется Вторая мировая война. За неделю до ее начала СССР и Германия заключат пакт о ненападении.
Но это уже другой рассказ о Роберте Дорне.