Прощай, Америка!
Шрифт:
– Мы сделаем все возможное, чтобы этого избежать, – сказал Краузе. – Просто садись в машину.
– Ладно, поехали, – вздохнул Лукаш и сел в машину. – Но потом сам с Сарой будешь разбираться.
Глава 14
Если бы у Лукаша спросили, боится ли он, то Лукаш, конечно, спокойно ответил бы, что не боится. Вот ни грамма не боится. Это если бы кто-то спросил. Но никто не спрашивал, и Лукашу не пришлось врать.
Он и забыл, что так может бояться. Хорошо еще, что руки тряслись не слишком сильно. Нет, для образа
Ведь убивать везут, ясное дело.
Лукаш глянул искоса на сидящего рядом Краузе. Спокойно сидит, не пытается ни испугать, ни обмануть – сидит, глядит прямо перед собой, дыхание ровное… «Убил бы, – подумал Лукаш. – Профессионал гребаный».
«Простите, но бесплатно я не работаю». То есть бить несчастного индейца он не стал, потому что ему за это не заплатили, а вот за Лукаша, Джонни и Петровича подписался, несмотря на то… На что, собственно? Если ему верить, то он бесплатно не работает, если он работал, значит – ему заплатили. Из этого следует, что кто-то заплатил за спасение трех неразумных бледнолицых? Следует.
– Воды в машине нет? – спросил Лукаш.
– Извини, – не поворачивая к нему голову, сказал Краузе. – Тут недалеко, потерпишь…
– Ясное дело – потерплю, – кивнул Лукаш. – А если бы я отлить захотел – остановил бы машину?..
– Отлить хочешь?
– Нет, я в принципе…
– Вот если захочешь, то и решим… – Краузе даже чуть улыбнулся, кажется. Уголок рта еле-еле отошел в сторону, раздался скрип плохо выделанной кожи… или Лукашу это показалось.
– А куда мы, собственно, едем? – поинтересовался Лукаш.
Самое время пьяненькому журналисту начинать трезветь и проявлять если не признаки беспокойства, то хотя бы любопытства. Нет, понятно, что машина сделала петлю, его провезли мимо Юнион Стейшн к Стентон-Парку. И вот только что проскочили Индепенденс-авеню… Но ведь не на экскурсию по ночному городу его везут.
– Ведь не на экскурсию меня везете? – повторил вслух Лукаш.
– Нет, не на экскурсию, – подтвердил Краузе. – С тобой хотят пообщаться.
– О как… – глубокомысленно изрек трезвеющий журналист. – А похищать ночью – обязательно? У меня секс с пресс-секретарем Белого дома сорвался в результате… Не очень хотелось, конечно…
– Я не спрашивал. Был заказ, мне заплатили за то, чтобы я доставил тебя в определенное место в определенное время. По возможности – вежливо и без повреждений. Пока мне удается выполнить условия заказа, не находишь?
– Нахожу, – энергично закивал Лукаш, потом гулко сглотнул. – Что-то меня начинает это… не сблевануть бы в машине…
– Предупреди, если решишь, – спокойно сказал Краузе.
Водитель, за спиной которого сидел Лукаш, немного напрягся. Это неплохо. Никто не хочет, чтобы его облевали с ног до головы, посему, если вдруг громко предупредить, что вот, что пошло, то водитель отреагирует. Этот – отреагирует, брезгливый попался. Лукаш пока не собирался бежать, но на всякий случай неплохо набросать парочку вариантов выхода.
Ведь его везут
Все эти штуки с вежливостью и заказанной неповрежденностью – для детей. Или для дебилов, таких, как Миша Лукаш. Это он поверит, что раз уж не с мешком на голове везут и без кляпа во рту, значит, действительно просто хотят поговорить. Поболтать за жизнь. Значит, бояться нечего и можно не дрожать…
Если бы его хотели пытать-убить, то начали бы, наверное, сразу. Мешок на голову, шокером в ребра… Да просто резиновой палкой или рукоятью пистолета по голове. Камеры на улицах, конечно, это непотребство зафиксировали бы, но… А так – вежливый немец… если судить по фамилии, или француз, если по имени… или какой-нибудь южный африканец, если по отношению к неграм… Или просто интернациональный урод, которому все по фигу, если не платят денег.
А еще он в Бриджтауне архивом генеральским интересовался.
Лукаш оглянулся назад, повернувшись всем телом и зацепив Краузе плечом.
– За нами едет машина, – сказал Краузе, не повернув головы. – Это – охрана. На всякий случай. Этой ночью может произойти все, что угодно, а тебя я должен доставить…
– Я помню. Целым и невредимым.
– По возможности, – напомнил Краузе. – По возможности.
– А… Ну да, по возможности…
Машина свернула в какой-то переулок и остановилась.
– Раздевайся, – скомандовал скучным голосом Краузе.
– Не понял? – соврал Лукаш. Все он понял. Сейчас с него нужно содрать одежду, чтобы не оказалось на теле никаких датчиков и передатчиков. Вряд ли на Лукаше может быть что-нибудь подобное, но убедиться стоит, раз уж все так серьезно и по-взрослому. – Это зачем мне раздеваться? Это что – сейчас последует насилие? Я против, если что…
– Просто сними всю одежду.
– И трусы?
– И трусы, – сидевший на переднем кресле возле водителя парень повернулся к Лукашу и продемонстрировал электрошокер. – Мы можем тебя и сами раздеть, но зачем?
– Действительно, – кивнул Лукаш. – Я сам, ладно…
Он стащил с себя футболку, изогнувшись, содрал с себя джинсы, которые, естественно, застряли на ступнях.
– Это ничего, что я голой задницей буду тереться о сиденье? – спросил Лукаш.
– Ничего, – спокойно сказал парень с электрошокером и вроде бы случайно нажал на кнопку. Весело затрещал разряд.
– Хорошо-хорошо, – Лукаш стащил трусы и протянул их парню. – Держи. Пользуйся.
Тот не обиделся. Отложил электрошокер, взял трусы, ощупал швы, потом забрал остальную одежду и тоже ее проверил. Кроссовки.
– Что дальше? – поинтересовался Лукаш.
Машина, которая следовала сзади, подъехала и остановилась рядом с ними.
– Выходи из машины, остановись, подними руки и сделай несколько оборотов вокруг себя, – сказал Краузе. – Когда я тебе разрешу – сядешь в ту машину и оденешься – вещи на заднем сиденье.
– Какие вы забавные, мальчики, – вздохнул Лукаш и вылез из машины.
Начинаем утреннюю гимнастику, сказал себе Лукаш, руки вверх, и начали танцевать. Один оборот – очень медленно, чтобы они успели убедиться, что ничего такого на его теле нет – второй…