Прощай, Баку!
Шрифт:
С запоздалым сожалением вспомнив о нелепом инциденте с мальчишкой, Алексей сразу же понял, что зря он пошел к себе домой тем же путем.
Парни были старше его лет на пять и примерным поведением явно не отличались.
Их вожака Алексей узнал сразу.
Это был известный на всю округу «блатной» (так тогда называли людей из криминального мира) по имени «Аслан» – высокий, крепко сложенный, с тонкими чертами лица, молодой человек, уже имевший, к этому времени, на своем счету одну достаточно серьезную судимость.
Он,
Стоявший слегка в сторонке младший брат Аслана тут же закричал, показывая на него пальцем: «Вот он! Вот он!», и Алексей внутренне напрягся в ожидании худшего.
Не подавая вида, что ему стало немного не по себе, он все так же не спеша продолжал идти прямо на них, не сворачивая и не замедляя шаг.
Когда до парней оставалось пройти около десяти метров, Аслан сделал два небольших шага ему навстречу и, слегка нахмурившись, громко и отрывисто спросил:
– Ты зачем ударил мячом моего брата?
Родионов, продолжая идти прямо на него, миролюбиво ответил:
– Аслан, это произошло совершенно случайно.
Однако, Аслан, похоже, и не собирался его выслушивать.
Он молча выждал момент, когда расстояние между ними сократилось до полутора метров, и попытался с ходу нанести Алексею удар ногой в пах.
Родионову лишь в последний миг удалось отскочить на полшага назад, и нога нападавшего, не коснувшись его, взлетела на уровень груди, отчего сам Аслан на считанные доли секунды оказался в весьма неустойчивом положении.
И Алексей, воспользовавшись этим моментом, резким взмахом своей левой руки поддел ногу нападавшего снизу вверх и быстрым крутящим движением отвел ее в сторону.
Потеряв равновесие, Аслан камнем рухнул на асфальтированную дорожку, и тут же в начавшуюся драку вступили два его друга.
С двух сторон на Родионова обрушился настоящий град кулачных ударов, от которых он едва успевал отбиваться, стараясь правильно ставить «блоки» и невольно отходя к забору детского сада, расположенного вдоль тротуара.
Однако, упершись спиной в металлическую решетку этого забора, Алексей вдруг ясно осознал, что оказался в ловушке, и в тот же миг его неожиданно охватила слепая безудержная ярость.
Не обращая больше внимания на достигающие его тела удары высокорослого противника, нападавшего на него слева, он сам нанес целую серию мощных ударов кулаками обеих рук невысокому парню, наседавшему на него справа.
Явно не ожидая от Родионова такого бешеного отпора и пропустив от него парочку весьма болезненных ударов, тот, в конце концов, не выдержал и позорно отбежал на несколько метров в сторону.
Путь к спасению был открыт, и Алексей, в три прыжка, вновь оказался на тротуаре.
Но там к нему, наперерез, тут же бросился поднявшийся к этому времени на ноги Аслан, в руке которого сверкнула на
Не обращая внимания на возникшие болезненные ощущения, он «в горячке» отскочил на два-три шага назад и решительно принял оборонительную стойку, после чего, сделав обеими кистями своих рук приглашающее движение, запальчиво произнес вдруг осипшим голосом:
– Ну, давай! Иди сюда! Иди!
Однако, Аслан, посмотрев на его левое плечо, неожиданно спокойно сказал:
– Хватит с тебя, пожалуй.
Опустив руку с ножом вниз и оттолкнув другой рукой своих рвавшихся в драку товарищей, он вместе с ними неторопливым шагом направился в сторону своей многоэтажки.
Только после этого Алексей взглянул на свое левое плечо. Короткий рукав его летней футболки был сильно разрезан, и вдоль всего разреза проступала кровь, тонкая струйка которой, стекая вниз по руке, уже образовала несколько красных пятен на асфальте.
Родионов, расстроенно выругавшись, поднял левой рукой с асфальтированной дорожки брошенный им там, в начале драки, пакет с купленным хлебом и, прижав рану правой рукой, демонстративно медленным шагом прошел в свой двор.
Дома его встретили ожидаемо встревоженными возгласами находившиеся там мать и бабушка, и, чтобы их не огорчать, Алексею пришлось соврать им, сказав, что он, якобы, нечаянно порезался узким осколком стекла, незаметно торчащим в металлической решетке забора детского сада, при случайном соприкосновении с ним своим плечом во время разговора с встретившимися приятелями.
В эти объяснения они, конечно, мало поверили, а пришедший позже дед не поверил и вовсе. Он просто промолчал, выслушав его короткий рассказ о случайном порезе, и лишь поздним вечером, когда рядом не было никого из женщин, тихо спросил у смотревшего телевизор внука:
– Ты точно уверен, Алеш, что не надо вызывать милицию?
На что Алексей также тихо и коротко ответил:
– Да, дед, уверен!
После обработки перекисью водорода его раны, а она, к счастью, оказалась неглубокой, мать с бабушкой аккуратно забинтовали ему плечо и в один голос потребовали, чтобы в этот день он больше никуда не выходил.
Алексей не возражал, поскольку идти ему, собственно говоря, пока было некуда, и весь вечер добросовестно проторчал у телевизора.
Мысленно разобрав до мельчайших подробностей весь вчерашний инцидент, Родионов с удовлетворением пришел к выводу, что поскольку вел он себя в данном конфликте весьма достойно, то в трусости уж точно никто его упрекнуть не сможет. А вот это-то и было главным итогом прошедшей «разборки», так как что-что, а уж смелость у всех дворовых и школьных компаний, где его знают, ценилась превыше всего.