Прощай, Похерония!
Шрифт:
Дальнейшее сохранилось в памяти, как три момента. Сначала оцепенение, а в следующее мгновение… я уже стою около Вовки. И сразу с другой стороны удар тяжелой зверюги о забор! Собака бросалась на преграду и лаяла. А мы стали звать Вовкиного друга и бросать камешки через забор. Наконец, когда мы разбудили всю округу, дверь садика открылась и женщина спросила:
– Кто там? Вам кого надо?
Вовка радостно закричал:
– Нам Серёгу надо! Мы его друзья!
– А Сергей дежурит завтра. Идите-ка ребята спать, а то я милицию вызову!
И захлопнула дверь.
Удар двери прозвучал, как погребальный колокол! Темнотища, окраина
– Здравствуй, Красная Армия! Я – твой рядовой!
…Я и Вовка одновременно взглянули на часы. До последнего автобуса в родной городок осталось тридцать семь минут! Но мы уже не думали, а бежали!
Вихрем проскочили по темным закоулкам и вылетели на дорогу. Чуть посветлее, но такая же пустынная тишина. Мы бросились бежать по дороге в город. Дурацкая идея – все равно не успеть. Но дуракам везет. Повезло и нам. Сзади подъехало такси! Шофер проникся ситуацией и успел докатить нас прямо к отъезжающему автобусу!
Ух, успели! Можно было расслабиться! Мы, беспрестанно извиняясь, прошли по салону и сели на последнее сиденье. Согрелись, успокоились и уснули…
Проснулся я от какого-то сопения в ухо. Прислонившись ко мне, сопела и хрюкала во сне какая-то пьяная образина! Я отодвинул пьяного. Но через мгновение его снова привалило ко мне. Моё терпение закончилось быстро. На пятый раз я толкнул этого алкаша так, что он свалился со скамьи! Делать было нечего, пришлось его затаскивать обратно. Пьяный ничуть не растерялся, а уютно улегся и продолжал храпеть. Я же пошел искать свободное место и громко возмущался:
– Напьются и ничего не соображают!
Пассажиры как-то странно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Я уселся на свободное сидение, прижался к окну и опять уснул…
Проснулся, мимо мелькали незнакомые столбы, деревья, а сам я, почему-то сидел в автобусе.
– Люди! – вскричал я. – Куда мы едем?
Сердобольная старушка подсказала конечный пункт маршрута. К моему удивлению – это оказался мой родной, «Первый на Урале», городок! Просто чудо какое-то! Я опять успокоился и продремал до приезда на малую родину. Там я бодро пошел на выход, но водитель меня остановил:
– Забирай друга, а не то я его в милицию сдам!
Я, недоумевая, подошел к спящему парню. Ничего в его облике знакомого не было. Но шофер настаивал, что мы с этим пропойцей вошли в автобус, обнявшись, как два лучших товарища. Тут я нашел в проходе пакет с бутылками. Вино было моё, его я сразу вспомнил. Но парня, как, ни присматривался, как, ни вертел, узнать не мог. Наконец, на полу я нашел очки, приладил на морду этого мерзавца, и…
Боже мой, это же было родное, похожее на Швейка, благородное лицо моего закадычного друга Вовки. Просто в темноте и без очков он был не узнаваем! Разбудить я Лютого не смог, но, конечно, не бросил. Ваш рассказчик сумел совершить этот подвиг и «допер» бутылки и друга до его квартиры! Эти дорогие предметы я осторожно положил у двери и позвонил. Как только дверь начала открывать мама Лютого, ваш «герой» трусливо сбежал…
На следующий день, я дождался, когда Вовкина мать уйдет на работу, и позвонил. Конечно, Лютый в институт не поехал и, конечно, он уже меня ждал. Мы с Вовкой весело отпраздновали счастливое окончание вчерашних приключений. А слово «Погрелись!», стало обозначать веселый праздник, закончившийся без тяжелых последствий!
«Погрелись» мы конечно хорошо с Вовкой, но решать вопрос с проживанием как-то все же надо было. И мы его решили! А как решили, смотрите ниже!
Жизнь в бане.
Итак, «не поселение» меня и Вовки Лютого в общагу, свершилось! Можно, конечно, было на один вечерок к сотоварищу забежать. Можно было «погреться» разок-другой. Но постепенно холодало, запахло снегом и нам с Вовкой стало ясно, что надо искать комнату для ночлегов!
В городе всё уже расхватали более шустрые студенты. И мы стали ездить по окраинам. Хозяин одного частного дома сказал:
– Да, есть у меня две комнаты. Но, беда в том, что в одну я уже поселил двух студенток. Поселишь вас в другую комнату и греха не оберешься!
У Лютого загорелись глаза! Но, сглотнув слюну, он сказал абсолютно нейтральным голосом:
– Какая же это беда? Что вы! Все мысли у нас об учебе, какой там грех!
– Известно, какой! – вздохнул хозяин, и отказал нам…
По последнему адресу мы поехали с тяжелым чувством. А к деревянному дому просто страшно было подходить. Но, вот чудо, хозяин встретил нас как родных! Мы вздохнули облегченно, отдали деньги и принялись раздеваться. Однако хозяин провел нас в конец огорода и «презентовал» «избушку на курьих ножках»:
– Раньше это банька была. Но я уже три года студентов селю!
На улице стемнело. В сумке были бутылки «за новоселье». Поэтому мы решили зайти и осмотреться. Хозяин быстро растопил печь, сбегал за салом, картошкой, луком и хлебом.
– Ладно! – решили мы с Вовкой. – Переночуем, а завтра поищем другую квартиру.
Но «новоселье» затянуло! За три дня праздника с хозяином и друзьями-студентами, банька стала нам родной! Чего еще лучше искать, когда притаскиваешься вечером после занятий в ополоумелом от учебы состоянии? Свари похлебку, поешь и спи. Вы понимаете, что сами мы думали только об учебе. Вели, как говорят хорошие люди, себя скромно. Но наши друзья сбивали нас с пути истинного! Для них это была экзотика! Это как сейчас бизнесмену съездить на Канары! Так для этих искусителей было съездить к нам в баню! Приедут, притащат вино и закуску, и ведут себя совершенно некультурно. Понятно, что нам с Вовкой приходилось их обучать этике и эстетике! Сервировка стола, культура проведения праздника – всё это приходилось демонстрировать им на собственном примере. Просто из сил мы выбивались, но этих некультурных было больше. Поэтому для округи всё это выглядело как развесёлые гульбища! Песни и ржание молодых жеребцов разносились далеко по деревне! Гуляли до последнего, и провожать гостей на дежурный автобус уже приходилось бегом!
Но не все уезжали. Сначала Миха пригрелся у нас в бане и категорически отказался возвращаться в общагу. А затем и Сергий, вдруг, появился у нас с сеткой полной бутылок «фруктовича». И он остался! Вчетвером жить стало еще веселее!
Одна беда была! Женский пол категорически не желал даже входить в наши хоромы. Просто панически боялись этой покосившейся избёнки! Я еще понимаю наших подружек городских. Они были воспитаны на классике и читали «На дне». Но чего боялись местные красотки, которые прожили всю жизнь в таких же халупах?