Прощайте, сожаления!
Шрифт:
– Что вы знаете о моих либеральных взглядах?
– удивилась Александра.
– Ну я погуглил вас в интернете, ведь всегда хочется узнать больше о новой сотруднице. И наткнулся на ваш блог. Как я понял, вы сторонница тех, кто выступает на радио "Слухи Москвы". Я тоже слушаю это радио и восхищаюсь смелостью его сотрудников. Такое говорят, и их не трогают!
– А что, много в Ордатове людей либеральных взглядов?
– Либералы есть, но они знаете, какие... Есть поклонницы давно всем надоевшего советского экономиста, который во что бы
Они вышли на пустую, таявшую в синей вечерней мгле и тумане площадь, в центре которой смутно вырисовывался памятник Ленину. Несмотря на безлюдье, полиция была начеку: её присутствие обозначал "УАЗик", темневший в отдалённом углу площади, у выезда на улицу Энгельса.
– Какие же необязательные люди эти господа местные либералы!
– возмущённо воскликнула Александра.
– Уж если обещали массовое мероприятие, должны были прийти!
– Ещё десять минут до назначенного времени, - заметил Ильдар.
– Но только никто, наверно, не придёт...
– А я вчера сама слышала в передаче местной редакции "Слухов Москвы", что будет митинг.
– Раньше такие митинги случались у нас благодаря коммунистам, которые использовали любую возможность, чтобы продемонстрировать свою оппозиционность и напомнить о себе. Удобное у них было положение: они имели в регионе законодательную и исполнительную власть и при этом считались оппозиционерами по отношению к режиму, а потому ни за что не отвечали! Теперь региональная власть уже не у них, и вроде бы им самое время митинговать как настоящей оппозиции, а они слиняли...
– Просто с либералами им не по пути. И на московских "белоленточных" митингах из левых были ребята Удальцова, а от КПРФ - никого.
– А вы долго жили в Москве?
– Нет, недолго, ездила разгонять тоску, - нехотя отозвалась Александра.
– Только после столицы здесь еще печальнее...
Проявив деликатность, Ильдар не стал расспрашивать про успехи Александры в Москве, молчаливо признав как само собою разумеющееся, что их не было, иначе она в Ордатов не вернулась бы. Они походили по площади ещё с полчаса. За всё время ожидания её пустынное пространство пересекли и быстро растворялись в тумане лишь три фигурки - по всей видимости, случайных прохожих. Когда стало окончательно ясно, что никакого митинга не будет, Ильдар и Александра распрощались. Он поехал к домой, а она решила на всякий случай заглянуть в редакцию.
Пиковец всё ещё был в своём кабинете, хотя секретарша его уже ушла. Он быстро стучал по клавиатуре компьютера, увлечённо работая над каким-то текстом.
– Так рано!
– воскликнул он при виде Александры.
– Значит, митинга не было.
– Никто не пришёл.
– Чего и следовало ожидать. Теперь ты видишь, что либералы не могут провести в Ордатове массовое
– Но режим нужно менять...
– Кто это решил? Страна и так меняется, но плавно, без потрясений. А вы, "белоленточники", хотите нарушить это постепенное, органическое развитие общества и государства, устроив очередной переворот. Почему вы не учите историю и не делаете выводов из её уроков? Россия в начале двадцатого века была на подъёме и могла бы прожить весь этот век очень успешно, когда б не большевики, которые захватили власть и ввергли россиян в катастрофу на многие десятилетия. Вы хотите повторения этого?
– Но мы не большевики...
– Да, вы не большевики, хотя вместе с вами на одни и те же акции ходят люди Удальцова. Вы либералы. Но именно либералы проложили в семнадцатом году дорогу большевизму. Они власть захватили, а удержать её не смогли. Разве вы не видите что и в наши дни может повториться подобное, если ныне существующая власть окажется слабой? Особенно в случае, не приведи господи, большой войны...
Александре не хотелось спорить с ним, и он, заметив это, смягчился.
– Ну как, осваиваешься на новом месте?
– Да. Вот только соседка что-то хмурая и неразговорчивая... Думает, наверно, что её скоро уволят... Мне интересно: как ты избавляешься от людей из старой команды? Накладываешь взыскания и увольняешь "по статье"?
– Нет, просто вызываю человека и говорю, что мы не сработаемся и что ему лучше уйти самому. До сих пор все были понятливыми, уходили. А что касается твоей соседки, то до пенсии она доработает. Если, конечно, сама захочет этого. Мне от каждого нужна только работа. Это касается и тебя... И очень прошу: не лезь в местную политику.
– Она мне совершенно не интересна. И в Москве-то политическая борьба - это на девяносто процентов соперничество самолюбий, у нас же это ярмарка тщеславия на все сто...
– Ну, не скажи... Люди спорят за властные полномочия, в конечном счёте за бабки...
Он поднял на неё глаза, и она впервые заметила у него кровяные прожилки на белках. И ещё эти набрякшие веки, серое, морщинистое лицо... "Сколько он ещё протянет?" - мелькнула у неё пугливая мысль. Жалость и печаль отразились на её лице. Он заметил это, но истолковал неверно, подумав, что ей горестно за себя. Желая утешить, он сказал:
– Конечно, после Москвы ордатовские дрязги кажутся очень унылыми, но зато в них больше правды, меньше головного, придуманного. А в столице слишком много искусственного, привнесённого... Взять пресловутые "Слухи" - это же сплошь перепевы западной пропаганды. Меньше верь им, живи реальной жизнью, и у тебя всё будет хорошо. Ещё кого-нибудь встретишь, полюбишь. Какие твои годы... Ты ещё привлекательна...
Она смутилась, закивала в знак согласия и с неловкой улыбкой поспешила уйти.
<