Прощаю себе. В 2 тт. Том 2
Шрифт:
В своем самолюбовании и самовосхвалении он может считать себя либеральным,тогда как другие видят в нем высокомерную, надменную снисходительность,которая является на деле опасной ловушкой. Он зорко следит за тем, чтобы никто из подчиненных не поднял головы и не стал лучше его. Но всегда находится такой смельчак, который тоже хочет быть лучше других и выпрямляет спину или, по крайней мере, перестает ее гнуть – и тогда кажущаяся снисходительность моментально оборачивается мстительной завистью,которая обладает неограниченной фантазией.
Так снисходительный отец – глава семьи – может превратиться в деспота,а
Хорошо разбираясь в людях, он умело разжигает завистьу завистливого, чтобы унизить противника. Противником автоматически становится тот, кто смеет выразить свою волю. Чем сильнее желание быть лучше других, тем интеллигентнее реализуется цель. Если противник пострадал, то он выражает сочувствие, жалеет его и сокрушается, что вовремя не сумел принять меры предосторожности. Он считает, что никто не замечает за фасадом благовоспитанности лицемерияего пустых слов и не замечает его приторного желания нравиться.Предложение помощи с его стороны – это притворство,за которым кроется страх, а вдруг его помощь и вправду потребуется.Он вздыхает с облегчением, если помощь не потребовалась, и обиженнорассказывает, что от его помощи отказались. В искренность чужой помощи он не верит, поскольку видит в других себя.
Многим нравится находиться в компании или коллективе людей ниже себя по уровню. Такие руководители считают себя великодушными и упиваются собственным превосходством. Они делают все, чтобы другие не повышали свой уровень. Не обучают сами и не дают другим учиться. А если кто-то тем не менее учится, то они создают такие ситуации, когда теория этого человека оказывается посрамленной их опытом и высмеянной публично. Желание быть лучше других высмеивает достоинство, ибо во главу угла ставит ум.
У того, кто стремится быть лучше других, возникает непреодолимое желание растоптать достоинство человека менее умного, однако более достойного. Ведь достоинство превыше ума. Поэтому не стоит особенно вразумлять желающего быть лучше всех – материальная сторона жизни сама укоротит его заносчивость и самомнение. Если бы он смог отомстить ситуации за свое унижение, то ситуации от этого не стало бы больно.
Если он злобно мстит некоей вещи, то вещь на то и есть. Ей тоже не больно. Ее нельзя убить, потому что она жива и в то же время мертва. Неважно, лежит ли она на земле в целости или разбита. Она существует и когда ее выбрасывают на помойку либо сжигают. Информация о ней сохраняется в подсознании человека и поучает его, покуда урок не усваивается. Пусть хоть на это уйдет вечность.
Кто очень сильно желает быть лучше других, тот желает также быть лучше учителя либо быть лучше святого. Святые это знают и, чтобы не провоцировать людей на насилие, становятся отшельниками.Учитель, желающий быть лучше других, при всяком удобном случае подчеркивает, что ученик ничего не знает и никогда не выучится. Такого типа родители, учителя, руководители, а также церковные иерархи любят повсюду рассказывать о том, как им трудно живется, потому что никто ничего не знает, не умеет, не желает, не делает и что им, бедненьким, приходится тянуть за них лямку. Приходится выполнять всю самую сложную и ответственную работу за глупых, ленивых и недобросовестных, иначе жизнь на свете остановится. Охаивание других через восхваление себя перед людьми, далекими от
Кто не боится быть глупым, тот не подчеркивает свой ум, чтобы выпятить чужую глупость.Кто не подчеркивает своего превосходства, тот не возвышается, унижая других.
Желание быть лучше других может выражаться в лицемерии святош. Смиренно-сердечные слова и благородные идеи, фарисейски льющиеся из уст, быстро распознаются и быстро приедаются из-за своего дутого пафоса. Особенно когда их приходится выслушивать многократно. Люди, тоскующие о божественности, не замечают, что проповедник вещает лишь ради того, чтобы превознести себя. Такие проповедники встречаются как среди мирян, так и среди церковников. Есть такие, которые не ведают о своем скрытом «я», и их со временем отваживают. Но есть и такие, которые рыскают на свету и в тени оборотнями под разными масками.Наивный человек, который желает видеть в жизни одно только хорошее, не распознает святошества за невиннейшим ликом и не догадывается, почему в беседе с этим хорошим человеком у него возникает такое плохое мнение о себе. Он не замечает злорадства в скрипучем голосе святоши. А человек бывалый замечает и может от всей души возненавидеть святошу, который настолько вжился в свою роль, что она стала его второй натурой. Женщина-святоша не понимает, почему муж поднимает на нее руку. Мужчина-святоша недоумевает, отчего жена точит на него зубы. Их подзуживает злоба к фальши. Сам же святоша и не подозревает, что он вещает не от сердца, а говорит о том, как должно быть. Страх мешает ему пропустить знания через сердце и превратить их в собственную житейскую мудрость – страх, что я не столь умен, чтобы самому придумать что-либо умное. А быть хоть чуточку умнее другого ох как хочется.
Святоша учит других жить, а у самого жизнь не клеится. Превозносит любовь, а сам сторонится людей. Читает мораль, а сам творит темные делишки. Просит о душевном покое для страждущего, сам же душевного покоя не ведает. Ратует за пунктуальность, тогда как сам на время не обращает внимания. Агитирует принять участие в важном мероприятии, сам же про него забывает. На святошу никогда нельзя положиться. Он всегда убедительно оправдывается тем, что приносит себя в жертву во имя благородных целей, но толком ничего не делает. Однако не забывает упомянуть про свои заслуги.
Поскольку человек в других видит всегда лишь себя, он считает, что другие делают все для того, чтобы его обскакать. Поэтому он не может смириться,если кто-то оказывается быстрее, точнее, наблюдательней, сообразительней, удачливей, находчивей, предприимчивей, умелей, выносливей, гениальней и т. д. – будь то в спортивных показателях или в быту. Он всегда воспринимаетэто как вызов.Он изо всех сил старается быть лучше других и столь же рьяно стремится доказать,что он лучше всех, покуда не наступает предел выносливости. Падение на землю бывает тем болезненнее, чем выше человек забирается.
Не находя выхода из создавшегося положения, человек обычно начинает пить либо глотать успокоительные средства. Покуда теплится надежда вновь подняться,человек старается тонизировать себя. Он налегает на витамины, тонизирующие напитки, лекарства, в том числе гормональные и наркотические, но ни одно из этих средств не учит человека, желающего быть лучше других, следующему: «Дорогой человек! Все это бесполезно. Когда ты начнешь освобождаться от страха, что тебя не любят, то поймешь, что никто не бывает лучше кого-либо, даже если у него наивысшие духовные или физические показатели. Осознав это, ты обретешь душевный покой и потребность развиваться ради себя самого. Уравновешенный человек живет, как сказочный персонаж-невидимка, который не мешается под ногами у завистников и сам никому не завидует».