Прощение

Ан Юли

Тот его разговор с Валентином был не просто дружеской беседой – это был крик души израненного человека. Валентин тогда нутром почувствовал, что Натан был близок к суициду и настоял на его переезде к нему в особняк, пока тот окончательно не оклемается от своих потерь и стрессов.

Когда Валька задавался вопросом: «Как ему следовало поступить в тот вечер?», - обычно всплывал один и тот же упрямый ответ. Хоть Валентин и был неистово зол на друга, но, прокручивая в голове тот их телефонный разговор, он в сотый раз убеждался, что

поступить иначе не мог, даже заведомо зная о последствиях.

«Что же это получается?! – в недоумении возмущался Валька.
– Вся эта ситуация смахивает на запуск чудовищного механизма. Сначала мне подсовывают ситуацию, на которую я реагирую свойственным мне образом, а потом события одно за другим проигрываются, как по нотам. Но тогда возникает вопрос: - Зачем всё это было нужно?! Что Жизнь хотела мне этим сказать?»

И тут он вспомнил один эпизод, который произошёл с его женой за пару лет до всех этих событий.

Елена как раз в тот период своей жизни училась направлять своё внимание внутрь себя и, используя интуицию, обычно безошибочно принимала правильные решения, что во многом облегчало ей жизнь.

Порой её результаты просто шокировали Валентина. Но он не вдавался в дебри подсознательных возможностей и использовал свой излюбленный метод, который был для него более приемлем. Он тоже легко решал все свои вопросы, но при помощи денег и хороших связей.

Как-то в супермаркете Лена нечаянно наехала продуктовой тележкой на смуглого мужчину крупного телосложения. Тот от неожиданного толчка резко обернулся и задел стойку с товарами, которая с грохотом свалилась.

Мужчина, как «потерпевший», в ярости заорал:

«Что за чёрт!» – а дальше пошёл отборный сленг, который разобрать было не под силу даже представителям криминальных районов.

У Елены все внутри сжалось. Она физически чувствовала, как слова мужчины пробивали её тело, кромсая на куски ей сердце. Как по заданной программе, возмущение и гнев тут же подступили к её горлу, силясь вырваться наружу.

Афроамериканец явно был не в себе, а, может быть, этот толчок явился той последней каплей, которая переполнила степень его терпимости, и теперь мощным разрушительным потоком его гнев уничтожал спокойствие всех тех, кто оказался в зоне досягаемости.

В порыве ярости мужчина со зверским лицом неожиданно приблизился вплотную к Лене и с ненавистью изрёк:

– Сука, я убью тебя!

Елена обомлела. Страх непроизвольно сковал её разум и тело, руки заметно задрожали, а внутри всё похолодело.

Посетители с любопытством поглядывали в их сторону, а работник магазина, суетливо поднимая разбитую стойку, твердил одно и то же:

– Всё о’кей, не волнуйтесь, нет проблем, всё о’кей…

Разъярённый мужчина смерил уничтожающим взглядом свою «жертву» и направился к выходу, не переставая бешено вращать глазами.

Елена впала в ступор. Идти на выход следом за этим невменяемым ей совсем не хотелось. Позвонить мужу и облегчить тем самым душу, тоже не представлялось возможным – телефон она забыла в машине.

Находясь ещё в какой-то прострации, Елена поплелась в дальний отдел супермаркета и опустилась там на пол. Ей было всё равно, что о ней подумают посетители и работники магазина. Она только хотела понять, как у неё могла возникнуть эта ситуация?

Прикрыв глаза, Елена сделала несколько глубоких вдохов. И как только почувствовала, что сердце у неё перестало неистово колотиться – задала себе вопрос: «Чем я вызвала такую реакцию у этого бедолаги?»

И ответ незамедлительно пришёл в виде воспоминаний.

Этим утром, в процессе завтрака, Елена взахлёб рассказывала мужу о том, как её подруга втюхивала ей залежавшиеся крема. Лена чувствовала, что накручивает себя и распаляется всё сильней и сильней, понося последними словами подругу-аферистку, но остановиться уже не могла.

Удовольствия, конечно, от такого завтрака никто не получил, но зато Эго Елены в те минуты торжествовало, возвышая свою хозяйку над мерзавкой-подругой и превознося Леночкину правоту и порядочность.

«Вот оно! – у Елены постепенно начало вырисовываться чёткое понимать происходящего.
– Тот разъярённый человек является моим отражением! – И она незамедлительно мысленно обратилась к афроамериканцу: - Прости, прости меня, мужик. Прости, что я создала эту ситуацию, а ты, не желая того сам, выполнил для меня эту грязную работу, показав мне, насколько же я сама полна ненависти и осуждений».

Сейчас её тяготили воспоминания того утра. Особенно, когда Валька с растерянным видом сухо чмокнул её в щёку и спешно удалился по каким-то своим делам. «Прости, прости, прости…» - как заезженная пластинка зазвучало у неё в голове.

И в этот момент она почувствовала, как кто-то коснулся её плеча. Елена открыла глаза и замерла. Перед ней стоял всё тот же чёрный, но только на этот раз его лицо не вызывало у неё ужаса.

– Эй… я не буду тебя убивать. Я не знаю, что на меня нашло… Прости, я погорячился. – Как-то неестественно-миролюбиво произнёс он и пошёл прочь.

Сейчас, вспомнив этот эпизод из жизни своей жены, Валентин невольно задумался. Он решил, что именно с того самого дня что-то стало меняться в его хорошо отлаженной семейной жизни.

В тот период Валентин особенно много работал. Он создавал новые ювелирные дизайны, разъезжал по выставочным шоу, постоянно повышая свою квалификацию. А по выходным обычно либо сидел у компьютера, уткнувшись в монитор, либо активно проводил время с друзьями, не задумываясь ни на минуту о реальных вещах, которые делали его жизнь более осмысленной.

И теперь, находясь «в подвешенном» состоянии, он невольно вспоминал их беседы с Леной, многие из которых, как ни странно, он помнил детально.