Прощение

Ан Юли

Когда Валентин принимал душ, он обычно заканчивал его холодной водой. Он давно заметил, что за эту бодрящую минуту к нему обычно приходили хорошие идеи, как правило, они были связаны с его бизнесом. Но на этот раз только одна гаденькая мыслишка посетила его голову: «Полюби Гитлера, полюби Гитлера, полюби Гитлера…». Она так и сверлила его подмёрзший мозг.

Сегодня покидая душевую вместо ощущения бодрости и беспричинной радости, Валькой овладело чувство раздражения. Он был сильно озадачен. Такой поворот событий явно не добавлял ему оптимизма.

Валентин заварил себе чай и включил телевизор,

чтобы хоть как-то отвлечься и переключиться на другую волну. И тут он чуть не поперхнулся, когда услышал слова диктора: «Узников в концентрационном лагере на территории Маутхаузен-Гузен принуждали к тяжёлым работам на каменоломне, а когда они становились слишком слабыми, их…», - слова с экрана сопровождались жуткими кадрами из хроники, а Валентин сидел и смотрел на это зверство, как завороженный.

Очнувшись от шока, он выключил телевизор. У него появилось ощущение, что кто-то извне пытался до него достучаться. Но Валька не понимал, что от него хотят! Как, глядя на эти документальные кадры, можно полюбить всей душой и сердцем Гитлера?! Это было выше его понимания.

В это утро Валентин покидал свой унылый дом в особо поганом настроении, а вернулся в него только поздней ночью, безнадёжно пьяным и несчастным.

В баре, куда он заглянул после затянувшегося рабочего дня, чтобы «пропустить» с приятелями по стаканчику, ему приглянулась одна красотка, но она оказалась с парнем. Зато чуть позже к нему привязалась вульгарная тётка, которая всем своим видом вызывала в нём отвращение. Сначала она откровенно зыркала на него своими голодными глазищами, а когда окончательно опьянела, то принялась делать к нему свои омерзительные поползновения, чем довела до истерики его подвыпивших приятелей. Но самому Вальке было не до смеха, ему хотелось выть, всё его существо протестовало против такой несправедливости.

Утром следующего дня Валентин долго валялся в постели. Он не чувствовал от этого угрызения совести. Сегодня он мог себе это позволить – на дворе стояла суббота.

Валентин продолжал лежать в постели не потому что не выспался, а от того, что не видел смысла в своих перемещениях. Удручающие мысли блокировали восприятие настоящего, они были вроде вчерашней тётки из бара - навязчивые и омерзительные. Вот только от них сбежать он не мог никуда! Но, спустя какое-то время, ему всё же пришлось подняться с постели. И он лениво поплёлся по своему проторённому утреннему маршруту.

Спустя какое-то время, он увидел в окне на лужайке дома, тот что стоял напротив, своего сына. В руках у Луки красовался бумажный змей. Лицо Валентина, при виде сына, сразу прояснилось. Он уже хотел было выйти к нему навстречу, как в этот момент, открылся гараж, и из него выкатилась машина его жены.

– Чёрт!
– выругался Валька, разглядев за рулём Натана.

Тем временем Лука забрался в салон «Ягуара», и машина плавно тронулась с места.

«Стоять! – требовало всё естество Вальки. – Куда же ты, гад, повёз Лукашку? Сначала Ленку захапал, а теперь моего сына задабриваешь?! Вот сволочь какая…».

Валентин выскочил на улицу, но было уже поздно. Машина с Натаном и Лукой уже скрылась за поворотом. Он нервно сунул руки в карманы штанов и, от избытка чувств, пнул образовавшуюся на обочине тротуара кучку пожухлых листьев.

Ещё год назад Валентин купил этого бумажного змея, а запустить его с сыном - времени так и не нашлось.

Прошло часа два, когда долгожданный «Ягуар», наконец, появился на аллее Валькиных домов. В течение этого времени их владелец не покидал своего обзорного пункта и к этому моменту уже вконец осатанел. Валентин подскочил к машине жены, когда Лука и его заклятый враг вынимали из салона покупки.

– Папа!
– увидев его, обрадовался сынишка.
– Смотри, что дядя Натан мне купил! – Лука потряс коробкой с вертолётом перед злобным лицом отца.

– О… да… - вымученно улыбнулся Валентин и подтолкнул сына к входу в дом.
– Иди, тебя мама звала.

– Мамы нет дома, - спокойно отреагировал Лука, - за ней сегодня заехала её подруга, и они укатили на какую-то выставку. Сказала, что приедет к ужину. А ты чего такой?

– Уехала… это хорошо, - процедил сквозь зубы Валентин, не отрывая своего ненавидящего взгляда от Натана.
– Тогда пойди поиграй с Джастином, он тебя уже несколько раз спрашивал.

– Джастин? Так он уже дома! – просиял мальчик.
– Пап, ты не сердись, я только покажу ему свой вертолёт и скоро вернусь.

Лука побежал вниз по аллее, окрылённый предстоящей встречей с другом, бережно прижимая коробку с новой игрушкой к груди.

Проводив его взглядом, Валентин грубо бросил Натану:

– Пошли, поговорить надо.

Мужчины направились к дому.

Не успев переступить порог своей усадьбы, Валентин одним рывком прижал Натана к стене.

– Хорошо устроился!
– заорал он на него.
– Живёшь в моём доме, трахаешь мою жену, разъезжаешь на моём «Ягуаре» и за мои же бабки ещё ублажаешь моего пацана! Ты что, совсем оборзел?! Нет, я тебя сейчас убивать буду… - Валентин, как коршун, сжимая и разжимая искривлённые пальцы перед беспристрастным лицом Натана, скрежетал зубами от ярости. Но так и, не решившись обрушить на него свой гнев, Валька только в исступлении издал не человеческий рык, потрясая в воздухе кулаками.

Но вдруг он замер и, изменившись в лице, неожиданно предложил Натану присесть.

Натан, белый как полотно, опустился в мягкое кресло у журнального столика.

Валентин, сверкая глазами, подошёл к барной стойке и взял бутылку коньяка. Крутанув крышку, он сорвал резьбу, и в этот момент у него на губах заиграла зловещая улыбка.

Натан безмолвно наблюдал за манипуляциями друга.

А тот, тем временем, поставив бокал на стол перед «гостем», наполнил его до краёв и уселся в соседнее кресло, закинув ногу на ногу.

Затем Валька символически плеснул себе немного терпкого напитка и, ухмыльнувшись, развязанно произнёс:

– Пей, - он указал на полный бокал коньяка.
– И пей до дна, всё оплачено! Ведь пользоваться всем нахаляву - это стало твоим стилем жизни. Давай, давай… чего вылупился?

Их взгляды пересеклись. Они испытывающе впились в глаза друг другу.

Глаза Натана говорили: «Ты же знаешь, что у меня на спиртное аллергия и мне достаточно только глотка, чтобы оказаться в реанимации. А эта доза для меня просто смертельна».