Прощения не ждут
Шрифт:
Было решено не брать Дункана на церемонию, и он смиренно принял это. Заметив, что мальчик прислушивается к словам Кларенса и что это несказанно радует Эвиан, Арни решил: да будет так! Он искренне надеялся, что нынешние события не потревожат душу Джозефа Иверса.
Похоже, судье не было известно имя Кларенса Хейвуда, потому что он вел себя совершенно спокойно. Кларенс и Эвиан расписались в книге и обменялись кольцами.
Глядя на молодую женщину, Арни догадывался, что она чувствует. Прежде в ее душе царили пустота и темнота, а теперь рождалось нечто необычное и непознанное.
Арни увидел, что взгляд Эвиан способен с одинаковой силой выражать как ненависть, так и любовь. Он был счастлив за них. И все же чего-то боялся.
Когда они вышли на улицу, он сразу спросил:
— Пойдем в гостиницу?
Эвиан замялась. На противоположной стороне улицы было много ярко освещенных лавок.
— Мне надо кое-что купить. Раз уж мы приехали в город…
— А мы с тобой, — подхватил Кларенс, обращаясь к Арни, — пока могли бы зайти в салун.
— Не опасно ли это?
Кларенс рассмеялся.
— Брось! Тебе всюду мерещатся законники! Мы всего лишь пропустим по стаканчику.
— Я скоро, — сказала Эвиан.
Очутившись на другой стороне дороги, она улыбнулась и помахала мужчинам.
— У тебя были моменты, когда тебе казалось, будто ты спишь наяву? — негромко произнес Кларенс.
— Не помню. Ты хочешь сказать, что счастлив?
— Я хочу сказать, что я в это не верю.
Они вошли в салун. Вечером здесь было полно народа; приятели с трудом протиснулись к стойке, чтобы взять напитки. Но потом им повезло найти место за столом, на котором лежали засаленные карты и несколько газет. Арни был готов произнести слова поздравления, но внимание Кларенса привлек какой-то заголовок. Схватив газету, он прочитал:
«Детективное агентство Аллана Пинкертона сообщает о захвате банды Айка Макгроу (Бешеного Айка), совершившей множество дерзких ограблений поездов в штатах Колорадо, Вайоминг и Юта. Ожидается, что главаря банды и нескольких активных ее членов суд приговорит к повешению, а остальные получат длительные сроки тюремного заключения. Предположительно, преступная группа была арестована в том числе благодаря показаниям одного из ее участников, Кларенса Хейвуда, коему впоследствии удалось сбежать и за поимку которого объявлена награда».
— Что?! — вскричал Кларенс, безжалостно сминая бумагу. — Да я не сказал им ни слова! Я ни за что не сдам человека, который спас мне жизнь, будь то самый последний бандит! Какого дьявола они пишут такое!
— Прошу тебя, тише!
Арни заметил, как несколько человек перевели взгляд на Кларенса и прислушивались к его словам. Быстро осушив стакан, он едва ли не силой заставил приятеля покинуть салун.
Найдя Эвиан в одной из лавок, они направились в гостиницу. Арни то и дело оглядывался. Вроде бы слежки не было. И все же он считал, что им надо спешить. Впрочем, было поздно, и никто бы не счел разумным пускаться в дорогу на ночь глядя.
За ужином
— Теперь мы сможем повидать моих родителей, — сказал он.
Арни кивнул. Из головы не выходило сообщение о том, что за поимку Кларенса объявлена награда, но он ничего не сказал.
Как ни жаль было поднимать Дункана и новобрачных до рассвета, ему пришлось это сделать. Пока они собирались, Арни забрал из конюшни лошадей.
Спускаясь по лестнице, Эвиан вспомнила, что забыла в номере какой-то сверток, и повернула назад. Дункан первым выскочил из гостиницы и побежал к лошадям.
Когда к ним с Кларенсом приблизился какой-то человек, Арни не сразу понял, что происходит.
— Кларенс Хейвуд? — негромко произнес незнакомец.
Приятель обернулся, и Арни заметил, как изменилось выражение его лица. А еще он мог сказать, что теперь знает, как бывает, когда кажется, будто видишь сон наяву. Им руководил не разум, а некое шестое чувство. Он ощущал друга, как самого себя; чувствовал, как под его кожей напряглись мышцы, как участилось его дыхание, а мозг пронзила быстрая, как молния, мысль.
Когда Кларенс выхватил револьвер, Арни бросился на него и успел ударить по руке. Пуля вошла в землю. Мигом подоспевшие полицейские, которые, по-видимому, поджидали где-то рядом, скрутили Кларенса, который только и смог прошептать:
— Какого дьявола, Янсон?!
— За убийство агента Пинкертона ты получил бы виселицу. К тому же не стоит отправлять на тот свет человека на глазах собственного сына.
Возле коней застыл Дункан. Из гостиницы вышла Эвиан. Она тоже замерла, и Арни почудилось, будто она не может вздохнуть. Ее дыхание казалось запертым в груди вместе с теми надеждами и чаяниями, каким было не суждено осуществиться.
Когда на запястьях Кларенса защелкнулись наручники, детектив сказал Арни:
— Мы не станем задерживать вас, мистер Янсон. Надеюсь, вы сами явитесь к нам, чтобы дать показания?
— Хорошо.
Пока Кларенса уводили, он все время оглядывался. Эвиан не бросилась вслед, не заплакала, не заломила руки, она лишь стояла и смотрела ему вслед, и в ее глазах была такая мука, что сердце Арни сжалось от боли.
— Я сочувствую тебе, но полагаю, что это должно было случиться. То, чем он занимался все эти годы, так или иначе стояло между тем, что он хотел получить. Думаю, нам не надо отчаиваться. Я знаю, что нужно делать.
Выслушав Арни, Эвиан твердо произнесла:
— Я никуда не поеду. Я буду там, где Кларенс.
— Он в тюрьме. Тебя туда не пустят. И ты не можешь оставаться в городе одна. Мне надо съездить на ранчо за деньгами; есть и другие дела. Не падай духом: мы наймем хорошего адвоката и постараемся, чтобы дело рассматривал справедливый судья.
Они никогда не думали, что возвращение в «Райскую страну» будет столь печальным. Арни дал показания детективам, и его отпустили. Едва ли ему грозило наказание за укрывательство преступника, потому что, по сути, он помог его задержать.