Прошедшее повелительное
Шрифт:
Сам он не говорил. Не мог говорить.
Теперь отшельник уже не казался ей таким страшным, как в первую минуту. Возможно, она просто привыкла к нему. Он объяснялся знаками и написал палочкой на песке, что его зовут Порит Кротолов. Он жил здесь уже много лет и, похоже, потерял счет дням. Она была первой, кто когда-либо бывал в его пещере. Родом он из Ниолленда, страны, лежащей за много вейлов отсюда. Когда-то служил жрецом Висека, пока его не обвинили в богохульстве и вырвали язык. На этом месте его рассказа Элиэль решила, что он сочиняет. Храм Висека славился как самый большой во всех вейлах, а значит, и во всем мире. С другой стороны, она не помнила других преступлений, карающихся лишением языка.
Нельзя сказать, чтобы он совсем не общался с людьми. Он торговал шкурками, меняя их у кого-то в Руатвиле на то немногое, в чем нуждался. Еще бы ему не помешал гребень, подумала Элиэль, глядя на его свалявшуюся бороду.
Он слушал ее рассказ, сопровождая его безумными гримасами. Он хмурился, когда она говорила о Жнецах, ухмылялся, когда она упоминала выжившую из ума сестру Ан, и изображал на лице яростное неодобрение, когда она описывала шлюх в храме. Впрочем, он мог просто реагировать на выражения ее лица.
Интересно, подумала она, что предпримут Т’лин и сестра Ан? Наверное, ждут ее из лесу с покаянием. Так вот, ни за что! Она может остаться и здесь, с Поритом. Тион послал отшельника ей на помощь.
Сгустилась ночь. Как раз сейчас начинаются службы в храме Празднества. Забавно, храм всего в нескольких милях от Руатвиля. Забравшись на утес, она даже сможет разглядеть огни шествия. Впрочем, она не собиралась этого делать. Разумеется, все это происходит сейчас на противоположном берегу реки, и идти туда пешком пришлось бы целый день.
«Оборвать цепь пророчества» – так таргианец обозвал нападение Гарварда Карзона на священную рощу Иилы. «Мир может измениться», – говорил Дольм Актер. Дольм, наверное, до сих пор уверен, что она надежно заперта в храме Оис в Нарше и ощипывает там кур, – если, конечно, Зэц не оповестил его какими-то своими способами. Кто может укрыться от бога смерти?
Ну, другой бог может – ведь боги бессмертны. Она не должна забывать, что Тион спас ее из тюрьмы и послал ей Порита. Тион на ее стороне! Он продолжает хранить ее.
– Сегодня ведь затмение Трумба, верно? – сказала Элиэль, и Порит оживленно закивал, расплывшись в ухмылке.
Чего это ее так волнует затмение одной из лун? Такое случается регулярно раз в две недели, конечно, если погода не мешает. Иногда Трумб гаснет даже дважды за этот срок, и тогда храмы переполнены жрецами, пытающимися отвратить несчастье. Ходят даже рассказы о трех затмениях за две недели, что означало: кто-то очень важный умрет.
Ее беспокоит эта дурацкая песенка про Жнеца, вот и все. Скорее всего через два дня будет еще и затмение Вайсета. Вот тогда день превратится в ночь. Это должно бы пугать гораздо сильнее, а почему-то не пугает.
Она пожевала еще корешок. Не стоит ожидать первоклассного обслуживания, живя у отшельника. Семи дней за глаза хватит. Если ее хозяин позволит остаться у него до конца Празднеств, она сможет без опасений вернуться в мир. Ведь пророчество больше не будет действовать.
Тион подарил ей помощь, о которой она молила его. Он привел ее в это убежище.
Чего он хочет в расплату? Исполнения пророчества? Скорее всего да. Она – Историческое Лицо. Она должна помочь Освободителю – «Элиэль омоет его» и так далее. А Освободитель принесет смерть Смерти.
Смерть – это Зэц, бог Дольма. Бог, натравивший на нее Жнецов. Если Элиэль Певица и хочет чего-то, так это возможности спокойно повернуться спиной к Зэцу, верно?
Сегодня затмение Трумба. Празднества начались. Освободитель должен явиться сегодня. А может, завтра или на протяжении всей недели – ночью. Не днем же!
Она посмотрела через догоравший костер на старого безумного Порита. Тот сидел, обхватив колени похожими на бурые канаты руками, и смотрел на нее своими горящими безумным светом глазами.
– Мне надо идти в Святилище, да? – прошептала Элиэль.
Он кивнул.
– Святой Тион привел меня в Суссленд для того, чтобы сбылось пророчество, – рассуждала она вслух. Кивок. – И если я хочу преуспеть в избранном мною ремесле актера, я должна поступать так, как угодно моему богу. – Кивок. – Он направил мои шаги, чтобы я могла подслушать двоих богохульников, ибо я много узнала от них.
По какой-то неизвестной ей причине Элиэль Певица должна умыть и одеть взрослого мужчину, и это изменит мир.
Близок приход Освободителя. Если она не дождется его, то никогда не простит себе этого. Она просто пойдет и посмотрит – ей вовсе не обязательно что-то делать.
– Эта ужасная Оис хочет, чтобы я держалась подальше значит, мне надо идти! – Кивок. – И потом я буду в безопасности, потому что уже исполню свою роль в предсказанном! – Кивок. – Таргианец говорил что-то насчет «до появления Освободителя». Значит, когда это случится, Жнецы будут охотиться уже за ним, а не за мной! – Кивок, ухмылка. – После этого от меня уже никому ничего не будет нужно. Тогда мне лучше пойти, сделать все, что от меня требуется, и поскорее покончить со всем этим!
Кивок.
– Ты пойдешь со мной?
Порит отчаянно замотал головой.
Это немного огорчило ее. Хотя, конечно, его специально ведь не защищал ни один из богов. И он не упомянут… да нет, упомянут!
– Но я приведу Освободителя сюда?
Еще более ожесточенное мотание – такое, что седые волосы и борода старика разлетелись гривой.
– Но так предсказано! Я же тебе говорила!
Порит съежился, словно хотел провалиться под землю, и начал тихонько всхлипывать. Наверное, он прячется в свою пещеру каждый раз, как кто-то приближается сюда. Он и Элиэль-то открыл свое существование только потому, что сжалился над ее юностью и бедственным положением. Он просто выживший из ума старый затворник.