Прошел караван столетий (сборник)
Шрифт:
Якуб по-прежнему часто писал отцу и матери, но теперь разлука с близкими стала уже привычкой. Мухаммад отлично видел, как много получил сын от великого устода, и бывалый купец, умеющий отлично все взвесить и измерить, достойно оценил сокровища, приобретенные Якубом. Мысленно он уже видел Якуба при дворе багдадского халифа.
Как-то, навестив сына в Гургандже, Мухаммад спросил его, не пора ли вернуться в Бухару. Он сказал это потому, что, беседуя с сыном, пришел к выводу, что Якуб уже превзошел в своих знаниях самых образованных людей Бухары. Сын отказался. Но отец был полон благодарности устоду. В эту минуту у Мухаммада появилось желание одарить Бируни драгоценными камнями и золотом, но теперь купец уже знал, что нельзя просто протянуть ученому мешочек с золотом. Он хорошо помнил, каким гордым жестом Абу-Райхан отверг плату за исцеление сына. Теперь Мухаммад решил сделать по-другому. Вернувшись в Бухару, он прислал Якубу драгоценные камни, которые могли пригодиться для опытов и которые, как писал потом Якуб, очень порадовали устода и доставили ему удовольствие. Конечно, ему, Мухаммаду, очень хотелось бы поскорее увидеть сына в Бухаре, но уж если так случилось, что он связал свою судьбу с наукой, грешно было отказать ему в этом. В сущности, Мухаммад был всем доволен. Его лишь тревожило то обстоятельство, что Якуб, слишком углубленный в науку, и слышать не хотел о сватовстве. А каких богатых и красивых невест сватали ему купцы Бухары! Может быть, они так старались не только потому, что Якуб их прельщал своей ученостью, но и потому, что отлично знали, как богат Мухаммад. Он не уставал водить караваны и вел торговлю во многих городах мусульманского мира.
И вот на ясном небе Якуба сгустились черные тучи. Однажды Якуб получил горестное письмо из Бухары. Ему писал старый мударис, которого пригласил к себе Мухаммад. Отец Якуба тяжко заболел и был настолько беспомощен, что не смог сесть за письмо. Мухаммад продиктовал старику несколько строк о том, что тяжкий недуг сразил его в тот час, когда был готов к выходу из Бухары его большой караван с богатым грузом для Багдада. Мухаммад сообщал, что почти все его состояние в этом караване и если задержать выход каравана на неведомый срок, то все пойдет по ветру. В Бухаре эти товары будут проданы за бесценок. Пропадут деньги, уплаченные за верблюдов и погонщикам, все пойдет прахом.
«У нас черный день, сын мой, – писал Мухаммад. – Моя дрожащая рука не удержала калама. Я так слаб, что мударис едва слышит мой голос. В этот день я решаюсь просить тебя – оставь ненадолго свое благородное занятие и выполни мое поручение. Если тебе угодно будет пойти с моим караваном, я, сын мой, доверяю тебе свои богатства. Я надеюсь, твои знания и твое благородство помогут тебе в трудном деле. Не откажи, сын мой! Да благословит тебя аллах на доброе дело!»
Последние строки письма Якуб прочел сквозь слезы. Страх охватил его. А что, если Мухаммад не подымется?.. Нет, этого не может быть, отец всегда был здоровым и неутомимым. Он не страшился знойного солнца и не боялся холода. Почему же врачеватели Бухары не могут ему помочь? Как прискорбно, что искуснейший врачеватель ибн Сина покинул Бухару! Он здесь. Может быть, спросить у него доброго совета, не назовет ли он хорошего врачевателя из своих учеников… Он сейчас же поговорит с Абу-Райханом и тут же добудет верблюда, чтобы отправиться в Бухару. В караван-сарае он найдет спутников, примкнет к какому-нибудь каравану.
Абу-Райхан с большой сердечностью выслушал Якуба и посоветовал ему поговорить с ибн Синой. Конечно, Абу-Али знает, кто из его учеников заслуживает доверия.
– Если молодой врачеватель примется за дело с такой же серьезностью, как это делает ибн Сина, он вылечит твоего отца. А караван с товарами для Багдада должен быть доставлен вовремя, – сказал Абу-Райхан. – Ты должен поторопиться, юноша. Не откладывай, ступай в караван-сарай и договаривайся: с попутным караваном тебе будет безопасно.
Тревожно было на сердце у Якуба, когда он покидал Гургандж. Впервые он призадумался над своим будущим, с болью в сердце думал о бедной своей матери, которую трудно было представить себе одинокой, без заботливого внимания отца.
Прощаясь с Абу-Райханом, Якуб спросил ученого, может ли он сделать для него что-нибудь полезное в Багдаде. Ал-Бируни сказал, что будет очень рад, если Якубу удастся добыть какие-нибудь книги по астрономии и математике, написанные учеными Багдада и Дамаска. И еще он просил узнать, есть ли в Багдаде астрономическая обсерватория, где астрономы могут наблюдать за небесными светилами.
– Впрочем, – сказал устод, – ты сам, Якуб, отлично знаешь, что нам нужно для нашей работы. Я думаю, что годы, проведенные в Гургандже, оставили свой след. Они не пропали для тебя.
Никогда еще время не тянулось так долго, как в те дни, когда Якуб должен был пересечь пустыню по тропе, ведущей в Бухару. На привале юноше снились страшные сны. Он то и дело видел себя у постели умирающего отца. Его преследовали вопли матери. То он видел себя сиротой, то обращался к отцу с просьбами и восхищался его свежим и здоровым видом. «Да ты такой же, как прежде!» – говорил он отцу и тут же просыпался.
Когда Якуб прибыл в Бухару, он убедился в том, что воображение нарисовало ему слишком мрачную картину. Слава аллаху! Отец был жив. Правда, он жаловался на головную боль, жаловался на то, что стены падают на него, когда он ходит. Мухаммад много раз вспоминал о том, как чуть не свалился с лошади. Он подробно рассказывал о том, как по дороге с базара перед ним вдруг заплясали мечети и минареты, словно они ожили и поднялись в небо, как потемнело в глазах и он, не помня себя, крепко обхватив шею своего коня, словно окунулся во мрак.
– Благодарение аллаху, верный конь принес меня домой. А ведь я не помню, как это произошло, – вздыхал Мухаммад.
Но с тех пор прошло уже много дней, и усилия цирюльника – он ставил пиявки – видимо, не пропали даром. Теперь отец уже не говорил о смерти, а лишь сокрушался о том, что не может отправиться в дорогу и потому вынужден послать Якуба с караваном в Багдад.
Однако, прежде чем уехать, Якуб все же воспользовался советом ибн Сины и нашел в Бухаре одного из самых способных его учеников, который взялся вылечить отца.
Караван в сто верблюдов потребовал не только большого количества погонщиков, но и вооруженной охраны. На караванных путях то и дело встречались грабители из кочевых племен. Эти люди, не привыкшие к труду, жили только тем, что грабили проходящие караваны. Плохо было путешественнику, который не хотел добровольно расстаться со своим добром: его убивали, забирали в плен погонщиков, а верблюдов с поклажей угоняли в свои селения, разбросанные в пустыне.
Надежная охрана сделала безопасным путь до Багдада, но Якуб все же тревожился: а вдруг нападут?.. Путешествие было трудным и утомительным. Только остановки в больших городах давали возможность отдохнуть и насладиться прохладой караван-сараев. Но не только разбойники страшили Якуба. Его тревожили мысли о доме, беспокоила неизвестность. Он впервые должен был очутиться в городе багдадских халифов. Что ждет его в Багдаде? Однако Абдулла спокоен. Значит, все будет хорошо. «Пожалуй, без Абдуллы мне было бы плохо, – думал Якуб. – Этот мудрый старик своими ногами исходил все верблюжьи тропы. Он все знает. С ним как-то легче».