Прошлой ночью в "Шато Мармон"

Вайсбергер Лорен

— Ну что вы, какая там честь, я только хотела поговорить о…

Маргарет улыбалась:

— Еще какая честь — в последнее время мы тебя совсем не видим. Я рада, что ты здесь, мне надо кое о чем с тобой побеседовать.

Брук глубоко вздохнула, пытаясь сохранять спокойствие.

— Брук, ты знаешь, как хорошо я к тебе отношусь. Я всегда была очень довольна твоей работой — с тех пор как ты к нам впервые пришла. Пациенты тоже высоко тебя ценят, как видно из оценочных анкет, обработанных несколько месяцев назад.

— Спасибо, — сказала Брук, чувствуя, что похвалами дело не ограничится.

—

Вот почему меня огорчает, что по пропускам ты поднялась с предпоследнего места на второе. Хуже было только у Перри.

Можно было не продолжать. Все уже знали, что случилось с Перри, и все с облегчением вздохнули, что хоть так закончилось. Перри переживала из-за выкидыша на позднем сроке, случившегося полгода назад, и этим объяснялось ее частое отсутствие. Теперь она снова была беременна, и врач прописал ей строгий постельный режим на весь второй триместр. Оставшимся пяти специалистам на полной ставке приходилось вкалывать дополнительные часы как бы за Перри, но, учитывая обстоятельства, никто не жаловался. Брук добросовестно отрабатывала лишний день каждую неделю и добавочный выходной на вызовах, который раньше выпадал ей каждые шесть недель, а теперь — каждые пять, но старалась не отставать и от гастрольного графика Джулиана, деля с ним радость и триумф, и все это делало расписание дежурств почти непосильным.

«Не объясняйся, не извиняйся, не оправдывайся, просто скажи, что исправишься», — велела себе Брук. Знакомый психолог как-то сказала ей, что женщины, выслушав порицание, часто пускаются в пространные объяснения, а между тем гораздо большего можно достичь, удержавшись от извинений и оправданий. Брук над этим упорно работала, но успехов пока не достигла.

— Извините! — вырвалось у нее. — У меня в последнее время… семейные проблемы, я изо всех сил постараюсь их решить. Клянусь, скоро все уляжется.

Маргарет приподняла бровь и пристально посмотрела на Брук.

— Неужели ты думаешь, я не в курсе происходящего?

— Как же, нет, конечно, просто на меня так много всего свалилось…

— С милым рай и в шалаше, — улыбнулась начальница, и Брук стало чуть легче. — Но работать кому-то надо, а ситуация вызывает у меня озабоченность. Ты за последние полтора месяца брала семь отгулов, не считая больничного в начале года, а сейчас, вижу, собираешься просить еще. Я права?

Брук просчитала варианты, что совсем не заняло времени из-за отсутствия таковых, и кивнула.

— Когда и на сколько?

— На субботу, через три недели. Я по графику работаю в выходные, но Ребекка со мной поменяется, а я отработаю выходные за нее через три недели. Поэтому фактически это только один день.

— Один день?

— Да. Это важное э-э… семейное событие, иначе я бы не просила. — Она мысленно поставила галочку прятаться от фотографов на дне рождения Кристин Стюарт в Майами, куда Джулиана пригласили исполнить четыре песни. Сначала он упирался, не желая быть свадебным генералом у старлетки, но Лео чуть не на колени встал. Брук эта поездка почему-то не нравилась, но единственное, что она могла сделать, — поехать туда и поддержать мужа.

Маргарет открыла рот, желая что-то сказать, но вдруг передумала. Постучав карандашом по потрескавшейся нижней губе, она сказала, глядя на Брук:

— Ты понимаешь, что

уже выбрала весь отпуск за этот год, а ведь еще только июнь?

Брук молча кивнула.

Маргарет вновь постучала карандашом, на этот раз по столу. «Тук-тук-тук» прозвучало в унисон с ударами сердца Брук.

— И тебе не нужно объяснять, что посещение вечеринок под предлогом болезни больше не пройдет? Извини, Брук, но я не могу относиться к тебе иначе, чем к остальным.

Ого! Брук поступила так только однажды и была уверена, что Маргарет не в курсе. Она втайне планировала взять остальные десять дней больничного после отпуска; теперь об этом следовало забыть. Брук старалась сохранять невозмутимость.

— Значит, договорились: суббота твоя. Еще что-нибудь?

— Нет, ничего. Спасибо за понимание. — Под столом Брук сунула ноги в сабо и встала. Сделав прощальный жест, она скрылась за дверью, прежде чем Маргарет успела добавить хоть слово.

7. Обманутая кучкой сопляков

Войдя в салон «Лакис» на Девятой авеню, Брук увидела, что мать уже сидит в кресле с «Ласт найт» в руках. Джулиан так часто отсутствовал, что миссис Грин вызвалась приезжать в город и водить Брук после работы на маникюр-педикюр и в суши-бар. Переночевав у дочери, утром она возвращалась в Филадельфию.

— Привет. — Брук поцеловала мать. — Прости, задержалась — поезд еле полз.

— Пустяки, детка, я сама только что пришла, я, знакомлюсь со свежими сплетнями. — Мать приподняла журнал. — О тебе и Джулиане ничего, не волнуйся.

— Спасибо, я уже читала, — сказала Брук, опустив ноги в теплую мыльную воду. — Получаю журнал по почте надень раньше, чем он появляется на полках, и теперь в курсе всех событий.

— Ну тогда просвети меня насчет звезд реалии-шоу. Я тут что-то недопонимаю. — Она со вздохом перевернула страницу, открыв разворот с групповой фотографией юных актеров из нового фильма о вампирах. — Скучаю по прежним дням, когда гвоздем программы становились заснятые папарацци трусики Пэрис Хилтон или расставание Джорджа Клуни с очередной официанткой. А теперь мне кажется, что меня обманывает кучка сопляков.

У Брук зазвонил сотовый. Она не хотела брать трубку — пусть наговаривают на автоответчик, но подумала, что это может быть Джулиан, и все же ответила.

— Привет! Я так и надеялась, что это ты. Который у тебя час? — Брук посмотрела на часы. — Почему ты сейчас звонишь? У тебя же выступление вечером.

Хотя это была пятая или шестая поездка Джулиана в Лос-Анджелес после вечеринки в честь нового сезона «В лучах славы», Брук никак не могла привыкнуть к разнице во времени. Когда Джулиан просыпался на западном побережье, Брук, уже пообедав, возвращалась к работе. Она звонила ему вечером, вернувшись домой, и попадала в разгар интервью, а когда она собиралась ложиться спать, он всегда оказывался на каком-нибудь ужине и мог только шепнуть «спокойной ночи» под звон бокалов и смех гостей. Разница была всего три часа, но их графики настолько не совпадали, что с тем же успехом они могли общаться, находясь в разных полушариях. Брук старалась быть терпеливой, однако на прошлой неделе три вечера прошли под знаком эсэмэсок и наскоро брошенного «перезвоню».