Шрифт:
Глава первая
Было прохладное весеннее утро, одно из тех, когда погода постоянно меняется: то посылает дождь, то короткое прояснение.
Выглянув через левое окошко такси, Анна увидела голубое чистое небо, посмотрев же направо, прямо над сквером, мимо которого они проезжали, низкую и быстро проплывающую черную тучу.
Анна откинулась на сиденье, невольно прикоснулась к капюшону своего непромокаемого плаща и смущенно улыбнулась. Этот молодой, так странно выглядевший человек таскался за ней почти
— Идиотка… — шепотом сказала она себе, стараясь говорить так тихо, чтобы водитель не мог ее услышать. — Это будет нелегкий день.
Она закрыла глаза и мысленно добавила: «Да. Наверное, так и будет. Это может быть самый трудный день в моей жизни…»
Машина резко повернула, она открыла глаза. Перед ней было невысокое, потрескавшееся здание вокзала. Анна посмотрела на часы. Без десяти минут десять. Можно было особенно не спешить. Поезд из Закопане придет только минут через двадцать.
Она расплатилась с таксистом, быстро взбежала по ступеням, ведущим в здание вокзала, и осмотрелась вокруг. Около касс стояли небольшие очереди за билетами. Она прошла через зал наискосок и подошла к одному из автоматов, продающих перронные билеты. Роясь в сумочке в поисках нужной монетки, она взглянула в зеркальце, вмонтированное в стенку автомата. В нем показалось усталое лицо без улыбки, сжатые губы и полные беспокойства глаза. Она машинально поправила выбившиеся из-под капюшона пряди светлых волос и выпрямилась, нетерпеливо стукнув пальцами по корпусу автомата. И только тогда заметила, что в другой руке все еще держит монетку.
Она быстро сунула ее в отверстие, прочитала инструкцию и нажала на кнопку. Автомат щелкнул, и в маленьком пластмассовом корытце появился билет. Анна еще с минуту смотрела на него, не отдавая себе отчета в том, что больше уже ничего не произойдет. Потом быстро протянула руку, взяла билет и направилась к выходу на перрон. Было уже две минуты одиннадцатого.
— Поезд из Закопане еще не пришел, правда? — спросила она контролера с явным беспокойством. Если утром она невнимательно посмотрела на расписание и Марыся уже успела приехать, это было бы роковым стечением обстоятельств.
— Нет, — контролер тщательно прокомпостировал перронный билет и посмотрел на ее. — Но сейчас, наверное, подойдет. Объявления еще не было.
Она облегченно вздохнула. В эту самую минуту вокзальный репродуктор известил резким женским голосом:
— Пассажирский поезд из Закопане прибывает на четвертый путь! Повторяю: пассажирский поезд…
Анна ускорила шаги, выходя из зала. Но поезда еще не было, и она остановилась, запыхавшись, у ближайшего фонаря. Дыхание постепенно успокаивалось. Она снова мимолетно подумала об этом молодом человеке, но мысль эта появилась и исчезла в какую-то долю секунды, потому что вдали, среди сети проводов и семафоров, появился низкий зеленый электровоз, а за ним — цепочка вагонов. Поезд был так далеко, что его шум сюда не доносился, потом он приблизился. Анна расстегнула плащ и сняла с головы капюшон.
В эту минуту светило солнце, и от луж на перроне поднимались маленькие облачка пара. Поезд был уже близко.
Электровоз медленно подтянул цепочку вагонов до конца перрона и остановился.
Анна миновала оба почтовых вагона и остановилась перед спальным, из которого как раз вышел кондуктор и протянул руку, чтобы помочь сойти какой-то старушке. За старушкой была видна группа пассажиров, столпившихся в проходе. Они начали спускаться вниз и поочередно оказывались на перроне. Семь. Восемь. Все.
Она подошла ближе к двери вагона, чтобы не дать себя унести человеческой толпе, которая уже двигалась по перрону. Потом быстро обернулась. Возможно, в конце поезда есть еще один спальный вагон.
Кто-то легко коснулся ее плеча. Она быстро повернулась и во второй раз сегодня облегченно вздохнула.
Перед ней стояла молодая девушка, одетая в дорожный костюм и расстегнутый непромокаемый плащ. В одной руке она держала маленький чемодан, в другой сумочку. Она наклонилась вперед и, не выпуская из рук багажа, слегка коснулась губами щеки встречающей.
— Привет, Аня! Я боялась, что ты не получила телеграмму и не придешь. Хорошо, что ты здесь.
Когда они стояли вот так напротив друг друга, с первого взгляда можно было понять, что их соединяет близкое родство. Они были почти одинаково сложены, и обе были одинаковые: светлые волосы, светлая кожа, светлые глаза.
— Привет, малышка! Ты не поехала в спальном? — Анна постаралась придать своим словам вид ничего не значащего любопытства и с удовольствием убедилась, что это ей удалось.
— Я решила ехать в последний момент, и мест уже не было. Пойдем…
Девушка, уже не улыбаясь, потянула ее в сторону выхода. Они медленно двинулись среди густой, обремененной багажом толпы, которая обтекала их с двух сторон. Какое-то время они молчали.
«Почему она ничего не говорит?.. — подумала Анна, не глядя на сестру. — Потому что собирается сделать или уже сделала самую большую глупость в своей глупой жизни».
Она старалась побороть охватившую ее злость, но не выдержала и, искоса взглянув на сестру, твердо сказала:
— Вечером я получила твою телеграмму. Я знаю, что ты не любишь различного рода корреспонденции. Ты просила, чтобы я пришла встретить тебя на вокзал. Я пришла. Что случилось?
Девушка пожала плечами.
— Марыся… — сказала Анна тихо и удивилась, что сестра услышала ее среди шума толпы.
— Да?
— Я спрашиваю: что случилось?
— Ты же знаешь, что случилось.
— Знаю и не знаю. Знаю, что могло случиться. Что может случиться. Не хочешь же ты сказать, что бросаешь Романа из-за этого… сопляка?