ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ
Шрифт:
– Вы - Викентий Вересаев?
– осведомилась она до обморока знакомым голосом.
– Да,- подтвердил Викентий и неизящно сполз по стене, потеряв сознание.
Как известно, змеи не умеют смеяться. Но это вовсе не означает, что у них напрочь отсутствует чувство юмора. Во всяком случае, его отсутствие, а равно и наличие не доказано апостериори.
Поэтому люди не знают, как иногда потешаются над
Сделает гипотетический человек какую-нибудь грандиозную глупость, свидетелем коей стал какой-нибудь гипотетический уж обыкновенный, и не знает того, как этот уж, тварюшка ползучая, над ним, homosapiens'ом, потешается.
Так что будьте осторожны, граждане.
За вами следят.
И это похуже, чем передача «Скрытая камера».
Викентий полулежал в кресле в своей гостиной с мокрым полотенцем на голове. С полотенца капало за шиворот, и это мерзкое ощущение было единственным, на чем пока мог сосредоточиться дипломированный маг. Потом он услышал шаги - такие, какими старается идти женщина, чтобы не стучать высокими каблуками.
– Это вы…- простонал Викентий, когда Надежда склонилась над ним.- Боже, какой ужас…
– Тише, тише.- Глаза, которые отныне Викентию просто не дано было забыть, смотрели на него с некоторым испугом и кроткой заботой.- Не нервничайте, пожалуйста. Вам вредно.
– Вы-то откуда знаете, что мне вредно, а что полезно?
– Кряхтя, Викентий принял более пристойную позу, мельком подумав при этом, что произнесенная им фраза где-то уже фигурировала - то ли в книжке, то ли в фильме…
– Я знаю,- тоном, полным убежденности, сказала Надежда.- Потому что у вас гипертонический криз. Давление двести сорок на сто двадцать.
– Скажите пожалуйста, какая информированность!
– проворчал Викентий и стащил со лба ненавистное мокрое полотенце. Поискал, куда бы его кинуть, и в результате набросил на. магический кристалл. Получилось довольно метко.
– Я правду говорю. Когда вы сознание потеряли, я, извините, очень испугалась,- мягко и кротко проговорила Надежда.- И постучалась к вашей соседке напротив…
– Это к Розалии, что ли?
– От изумления у Викентия даже головная боль прошла. И слабость начала понемногу самоликвидироваться.
– Да, к Розалии Францевне,- кивнула девушка.- Я объяснила ей ситуацию, она помогла мне перенести вас сюда, в гостиную, и была настолько любезна, что дала свой тонометр, чтобы я измерила вам давление. Оказалось, ваша соседка тоже гипертоник. Она посоветовала вам принимать эти капли.- Надежда покрутила перед носом изумленного Викентия аптечный пузырек темного стекла, в котором что-то подозрительно плескалось.
Появление Надежды было фантастикой.
Вышеприведенный
Впрочем, вполне возможно, что лекарство мадам Розалии или просроченное, или такое, от которого Викентий скончается в немыслимых муках на радость соседке.
Но это не главное.
Главное - Надежда.
– Сядьте, пожалуйста,- указал ей на второе кресло Викентий,- и уберите этот пузырек, я принципиально не пью лекарств, которыми со мной делятся соседи. Да сядьте же!
Надежда подчинилась. Злополучный пузырек она аккуратно поставила на маленький столик возле роскошного подсвечника.
– Я пришла…- начала было она, но Викентий бесцеремонно прервал ее:
– Подождите. Дайте мне на вас посмотреть.
Он вовсе не рисовался и не изображал из себя мага-ясновидца, когда говорил это. Ему сейчас было наплевать на то, что он сидит перед девушкой своей мечты в старом халате. Он действительно просто хотел посмотреть на нее. На такую, какой она была до того момента, как рассыпалась черным пеплом в его руках…
У нее были странные глаза. Сейчас, когда она сидела напротив него, смирно, словно школьница, сложив руки на коленях, ее глаза были цвета бледной бирюзы. Почти невозможного цвета. А раньше они казались ему темно-серыми…
Впрочем, было ли это раньше?
И даже то, что он помнит, как завиваются в крупные кольца ее светлые волосы и как обтягивает соблазнительные коленки темный крепдешин, еще ничего не значит.
Ведь они со Степаном пришли к выводу, что имела место продолжительная галлюцинация.
А кстати, есть ли разница между галлюцинацией и мечтой?
И велика ли она, эта разница?
– Надежда,- тихо произнес Викентий, словно пробуя это имя на вкус. Почему-то ему показалось, что имя чуточку отдает базиликом и анисом - едва уловимой горечью и терпкостью…- Надежда.
Та напряглась и слегка побледнела:
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
Викентий позволил себе внутренне усмехнуться. Девушка решает поиграть в незнакомку? Что ж, не будем портить ей игру.
– Я многое о вас знаю, Надежда,- ровным, лишенным эмоций голосом спокойно заговорил Викентий.
– Например?
– нервно вскинулась та. И быстрым, неуловимо-изящным жестом поправила свои пышные волосы.
Странно. У той такого жеста не было, иначе Викентий бы запомнил. Потому что он всегда любил красивые жесты. Не просто любил - коллекционировал. Давняя слабость практикующего психиатра…
– Например…- ровно повторил он.- Например, я знаю то, что вы родились в глухой деревне с забавным названием Кирзачи, потому что ваша мать поссорилась со своими высокопоставленными родителями… Поправьте меня, если я ошибусь: вы ведь внучка генерала?