Проснуться живым
Шрифт:
Я начал вспоминать. Это одна из комнат в доме Дейва Кэссиди.
Чувствуя себя пробудившимся от сна с головой, зажатой в тисках, я лежал неподвижно, не открывая глаз. Боль не уменьшилась — возможно, даже усилилась, — но через несколько минут я вспомнил, где нахожусь и что произошло раньше.
Осознав, что задерживаю дыхание уже несколько секунд, я попытался дышать медленно и ритмично, но не смог этого сделать — дыхание было чересчур быстрым, подстегиваемое внезапным испугом.
Вспоминая о прошедших событиях, я представил себе Андре Стрэнга, привязанного к стулу,
В этот момент я понял, что именно Кэссиди вколол мне в руку, и мое дыхание остановилось. Это был тот самый безымянный яд, который ввели Стрэнгу перед тем, как порезать ему ногу, после чего он начал исходить кровью и задыхаться, пока не испустил дух.
Теперь этот яд был во мне.
Снова послышались шаги — это возвращался Дейв.
«Лучше я для верности кольну его еще разок», — сказал он.
Я попытался немного приподнять ресницы, чтобы видеть, не привлекая внимание Эда, если он смотрел на мое лицо. Словно сквозь прозрачную жидкость, я разглядел Кэссиди в нескольких футах от меня с толстым шприцем в правой руке и перевернутой вверх дном бутылкой в левой. В резиновую пробку бутылки была воткнута блестящая игла. Дейв потянул поршень, всасывая в шприц темную жидкость.
В четырех-пяти футах справа от меня что-то шевельнулось, несомненно Эд. Я закрыл правый глаз и открыл шире левый. Теперь мне были видны маленькие деления на стеклянном шприце в руке Дейва, наполовину заполненном темной жидкостью. Я лежал на длинном полированном столе в гостиной дома Кэссиди. Мои руки покоились на груди. Запястья не были связаны, но я не мог видеть ног и не мог себе позволить шевельнуть ими, чтобы проверить, свободны они или связаны. Время для этого еще не наступило.
Оба мужчины молчали, но я слышал мягкий, хорошо поставленный голос. Сосредоточившись, я различил слова «Граждане ЗА» и «церковь Второго Пришествия». Очевидно, телекомментатор. По крайней мере, больше никого в комнате не было. Я подумал о том, сколько времени провалялся без сознания, о девушках, марширующих... или они уже отмаршировали?
Впрочем, я тут же отбросил эти мысли, так как Дейв наполнил шприц и шагнул ко мне. Я опустил веко почти полностью, едва видя протянутую в мою сторону руку.
— Лучше подержи его, Эд, на всякий случай, — сказал Дейв. — Похоже, он отключился надолго, но когда я воткну в него иглу, он может...
Я не стал дожидаться иглы или того, что Эд ухватит меня своими лапами. Дейв стоял слева, держа перед собой шприц и протянув ко мне другую руку. Я широко открыл глаза, ухватился левой рукой за край стола и быстро перевернулся на его крышке, дрыгая ногами.
В нескольких дюймах от моих ботинок я видел удивленную физиономию Дейва с открытым ртом. Как только он издал почти женский вопль, я пнул его обоими каблуками. Один угодил ему в правую руку, прижав ее к груди; другой, к сожалению, всего лишь царапнул его по подбородку.
Дейв отшатнулся, а я соскользнул со стола, упав на ковер обеими руками и коленом и умудрившись опереться на одну ступню. Услышав рычание, я вскинул голову и увидел Эда, огибающего стол не более чем в шести футах от меня и снова держащего в руке пистолет 45-го калибра. Остановившись, он слегка согнул толстые ноги и прицелился.
Я нащупал под пиджаком свой кольт — вернее пустую кобуру, так как оружия в ней не было. Губы Эда раздвинулись в ухмылке, обнажив стиснутые зубы, и я понял, что его палец напрягся на спусковом крючке. Я дернулся, но внезапно послышался громкий голос Дейва:
— Не стреляй, Эд!
Эд не успел выстрелить, но моя попытка не удалась.
Когда я распростерся на ковре, Дейв снова крикнул:
— Держись подальше от этого сукина сына, не позволяй ему приближаться к тебе. И не стреляй в него без крайней необходимости. Неужели ты не понимаешь, болван, что он уже мертв? Держи его под прицелом, но не подходи к нему.
Когда он перестал орать, я смог подняться. Но это все, чего я добился. Дейв оставался сзади, но Эд все стоял с пистолетом, направленным мне в грудь, мотая большой квадратной головой, словно тугодум, пытающийся принять решение.
Наконец Эд выпрямился и отступил на два-три ярда. Казалось, он слегка дрожал, но вскоре застыл, нацелив на меня оружие. Его губы вновь обмякли.
Я чувствовал легкое головокружение. Возможно, причиной были удар по черепу и напряжение, испытанное в последние секунды. По крайней мере, я на это надеялся.
Дейв тихо выругался, посмотрел на правую сторону своей груди, потом рывком распахнул рубашку. Пуговицы полетели в воздух, и одна из них упала на пол в нескольких дюймах от шприца. Стеклянная трубка была разбита, и на ковре под ней расплылось темное пятно, напоминающее влажный кружок на рубашке Дейва.
Кэссиди уставился на свою голую грудь, провел по ней пальцами, потом вздохнул и поднял голову, криво улыбаясь с видом невероятного облегчения. Он вновь обрел присущую ему сдержанность, но его голос звучал чуть выше обычного:
— Все в порядке, Эд. Держи его под прицелом — пускай остается на месте. Будем действовать согласно плану. Скотт!
Я посмотрел на него.
— Если вы сделаете хоть один шаг к Эду, он всадит в вас пулю. Ваше оружие мы забрали, так что вам до Эда не добраться.
— Ну?
— Ну, так не пытайтесь это сделать. Лучше даже не шевелитесь. Мне не хочется... убивать вас. Я рассмеялся. Смех прозвучал механически.
— Ну еще бы!
После этого я в красках описал, что он из себя представляет. Кэссиди не стал возражать, возможно, потому, что знал, какая гадость у меня внутри.
— Мне не хочется, чтобы вас застрелили... — Дейв оборвал фразу, облизнул губы, посмотрел на разбитый шприц, а потом на меня. — Не хочется, чтобы вас застрелили здесь. Вы не дурак. Скотт. Я знаю, что вы видели шприц и, вероятно, обо всем догадались, но я мог бы и сам рассказать вам, что собираюсь сделать.
Кэссиди слегка подчеркнул слово «собираюсь». Конечно, он не знал, а может, и не подозревал, что я слышал его слова и мне известно, что чертово зелье уже у меня внутри. Но от его неведения мне не было никакого толку.