Проспект Героев
Шрифт:
Нёма сильно дернула поводок, собираясь сбежать с крыльца, остановилась, настороженно задрав рваное ухо и вглядываясь вдаль.
– Ищу, Нёма, ищи! Туда? Нам туда?
Нёма решительно бросилась вперед, стаскивая Рико с крыльца, сделала несколько длинных скачков, и вдруг остановилась, приподняв лапу…
Вокруг люди выскакивали из машин. Немолодой толстяк, поддерживая цепляющую за него толстуху жену с круглыми то ли от страха, то ли от густой черной туши глазами, бережно повернул ключик в замке, включил сигнализацию и настороженно косясь на стену ботвы, неторопливо двинулся к боковой улице. Толстые стебли
Послышался топот сотен ног. Бросая распахнутые машины, люди мчались по заплетаемому зеленью тротуару – вперед, вперед, прочь от превращающегося в джунгли центрального проспекта.
Нёма тоже нерешительно шагнула вперед, потом вдруг остановилась, и уселась, явно не желая идти дальше. Разрастающаяся ботва подступала все ближе. Роман увидел как она покрыла дверь серебристого мифрила.
– Не волнуйтесь, стажер, с ними все будет в порядке, - бросил Рико и потянул поводок, - Нёма, что же ты, ищи, ma petit.
– Она не хочет идти! – воскликнул Роман, напряженно вглядываясь вслед бегущей толпе, - Не хочет идти туда!
Нёма тявкнула, всей тощей фигурой выражая согласие.
Рико наклонился, почесывая собаке шею:
– Там, впереди, опасно, oui, Нёма?
Ярчучка жалобно, испуганно заскулила.
– Но наша ведьма тоже где-то там?
Псина заскулила еще отчаяннее, теперь в ее подвываниях слышалась настоящая тоска.
– Нёма! Ты на работе, - твердо сказал Рико.
Нёма моляще взвизгнула… Поднялась и обречённо затрусила вслед за толпой.
– Мадам и мсье, не помните, что там впереди за магазины притаились? – бросил через плечо Рико, торопясь вслед за отбросившей страх и теперь неумолимо набирающей темп ярчучкой.
Роман попытался сосредоточиться. Так на бегу и не припомнишь, особенно когда вокруг такое делается...
На бешенной скорости мимо них промчался трамвай, за стеклами мелькнули перекошенные ужасом лица пассажиров. Яростно трезвоня, трамвай летел по рельсам, изо всех сил пытаясь вырваться из надвигающегося картофельного кошмара…
…Вроде бы у всех магазинов-ресторанов названия безобидные. Что там сейчас будет? О черт, нет, только не это!
– Рико, там впереди… - успел крикнуть Роман и тут же смолк. Рико и сам видел, что там впереди.
Быстрее, быстрей – красно-желтый «хвост» улепетывающего трамвая мелькнул вдалеке… Затянувшая проспект легкая розоватая дымка приняла трамвай в себя, мягко спружинила, подалась… Отчаянно вращая колесами, трамвай прорывался вперед, еще вперед… Вроде бы чуть продвинулся… Встал. И вдруг плавно начал заваливаться набок. Послышался глухой скрежет, круглые металлические колеса отделились от рельс, задрались… Водопад искр осыпался с вольтовой дуги, освобожденные провода закачались в воздухе…
Рико потянул поводок, стараясь остановить разогнавшуюся собаку. Нёма вскинулась на задние лапы… Забила передними в воздухе… И с глухим стуком рухнула на асфальт, ее лапы судорожно подергивались, словно ярчучка все порывалась бежать дальше.
Рядом,
Порыв холодного зимнего ветра донес сладковато-приторный, какой-то тропический запах цветов. Самые сообразительные из беглецов попытались бежать обратно, вернуться к картофельной ботве, теперь казавшейся не такой опасной. Нагоняющая волна аромата набрасывалась со спины, окутывала… Тротуар покрывался человеческими телами. Среди ярких курток темными пятнами мелькали дубленки и шубки. Развевая полы дорогого кашемирового пальто, молодой мужик бежал прямо на Романа. Вдруг его залитое потом лицо разгладилось, словно бы кто-то разом стер с него все следы отчаяния и усилий, на губах мелькнула блаженная улыбка и человек рухнул ничком. Трубка сотового выпала из бессильно разжавшейся руки и запрыгала по мостовой.
Роман рванулся к мужчине…
– Не надо резких движений, стажер, вы на работе! – Рико пригнул Роману голову, тот невольно дернулся.
Остро воняющий резиной и застарелым потом загубник ткнулся ему в рот, отрезая завораживающий цветочный аромат.
– Окаменеть изволили, юноша? Может, мне вам и штанишки застегивать? Прилаживайте маску, не стойте, будто соляной столб!
Неловкими руками Роман затянул ремень, прочно пристраивая под подбородком тяжелый короб кислородной маски. Рико с отвращением поглядел вперед:
– Что меня всегда умиляло в чарах, так это их избирательность! Из всех возможных вариантов всегда реализуется самый пакостный! Ну что стоило материализоваться безобидному южному цветочку! Или хотя бы стиральному порошку! Так нет, обязательно должен был явиться одиссеевский лотос! Грезы. Забвение. – натянув на нос и рот рыло маски, Рико быстрыми шагами двинулся к розовато-золотистой цветочной дымке, тянущейся от белой многоэтажной громады универмага «Лотос».
Янка легко вскинула на плечо взлаивающую в тревожном сне Нёму и пошла впереди. Она и не думала надевать маску.
Они шли, переступая через распростертые на асфальте тела. Глаза людей были закрыты, на лицах играли пугающе одинаковые блаженные улыбки. С едва шевелящихся губ вместе с паром дыхания, словно ядовитые миазмы, поднимался тихий шепот:
– Бриллианты, рубины, сапфиры… Пусть мою океанскую яхту поставят в ангар, я полечу своим личным самолетом…
– Свет! Пятый дубль! Я готова!
– Мое восшествие на престол, несомненно, принесет счастье и процветание нашей многострадальной…
– Скажите милашке Бреду Питту, что ему придется обождать! Эта ночь любви достанется моему бесценному пупсику, моему сладкому президентику…
Роман невольно споткнулся и глянул себе под ноги. Здоровенный амбал с физиономией потомственного слесаря-сантехника вытянул губы в трогательную «поцелуйную» трубочку… Роман торопливо перескочить через него, чуть не упал…
– Помогите! Помогите кто-нибудь! – громкий, нормально испуганный девчоночий голос среди восторженно-горячечного шепота надышавшихся лотосом, снова заставил Романа споткнуться. Он вскинул голову…
С завалившегося на бок трамвая на него смотрела девчонка лет пятнадцати. Волосы, от пота такие мокрые, что казалось, девчонка только что выскочила из душа, висели сосульками. Синяя куртка расписана темными потеками крови. Кровь капала и с разодранных ладоней.