Проспорь свое сердце

Волконская Оксана

— Мой брат — идиот, — покачала головой Ульяна, когда дверь захлопнулась.

— Твой брат — чудо, — не согласилась Вероника и сменила тему. — Может, роллы закажем?

Мартини — это, конечно, хорошо, но не голодный желудок.

— Уже, — кивнула Королева. — Минут через двадцать привезут.

— Улька, ты клад, — забралась с ногами на диван Северцева. — И куда мужики смотрят?

— Не заговаривай мне зубы, — отмахнулась Ульяна. — Рассказывай. Хотя погоди, в дверь звонят.

Вернулась она с коробками из доставки. Разложила, притащила мартини, сок и только после этого повторно

потребовала рассказа.

И Ника начала выкладывать все то, о чем молчала неделю. У них вообще была очень необычная дружба, девушки всегда делились новостями только лично, лицом к лицу, не в сообщениях и телефонных звонках.

Вероника рассказывала. Чем дольше, тем сильнее она понимала, насколько глупо ситуация выглядит со стороны, и уж тем более ее поведение в ней. Как ребенок, ей-богу. Но Ульяна слушала, не перебивая. До тех пор, пока:

— Ты что, серьезно переборола свой страх сцены? — воскликнула она, когда подруга дошла до момента с танго. — Из-за него? Я уже обожаю твоего Дангулова!

— Он не мой, — тут же возразила Северцева, но лучшая подруга лишь отмахнулась с ехидством:

— Конечно, не твой, продолжай.

— Улька, — возмутилась было Ника, но покорно продолжила, ничего не утаивая.

— А теперь скажи, что тебя беспокоит? — уточнила подруга, когда рассказ был окончен. — Его задания, на которые ты введешься или то, что он думает, что ты на эти вещи способна? Так он ничего особо страшного и не требует.

— Но последнее задание — это мерзко, — помолчав, тихо признала Ника, глядя куда-то в стену.

— Хочешь знать мое мнение? Тебя Катя взбесила, — предельно открыто высказалась подруга.

— Что?! — аж подскочила Вероника, выронив аппетитный ролл прямо на стол. — Да мне плевать, с кем он спит! Хотя то, что он ее обманывает, тоже мерзко.

— Ай-ай, какой мерзкий у тебя начальник, — покачала головой Ульяна. — Может, ну ее, эту работу?

— Издеваешься? — процедила сквозь зубы Вероника.

— Да, — уже откровенно улыбалась Королева. — Себе-то хоть признайся, что он тебе нравится. Ты же никогда не была трусихой.

— Ну, нравится. И что? Это все равно ничего не меняет, — мрачно и с каким-то вызовом в голосе призналась Вероника. В этом она могла признаться и себе, и Ульке… Главное, не Владу.

— А это меняет все, — Ульяна хлебнула мартини и рассмеялась. — Он дал тебе мерзкое задание? Дай ему не менее мерзкое. Только особо этим увлекаться не стоит.

— Это какое же? — заинтересовалась Ника.

— Да что угодно. Пусть стриптиз станцует, хотя нет… Для этого особая подготовка нужна. Мальчиком по вызову поработает… Или… Слушай, — у Ульянки загорелись глаза. И Ника невольно похолодела. Ее тихая-мирная, спокойная подруга иногда могла выдавать еще более нестандартные мысли, чем она сама, — у Пашки тут друг барменом в один клуб устроился. В особый клуб.

Слово «особый» она выделила интонацией.

— Там что, бдсм практикуют? — с губ Ники сорвался нервный смешок.

— Нет, не бдсм… Там больше любят радугу и голубую луну, — шаловливо улыбнулась Королева.

— Да ты… — у Ники просто не нашлось слов.

— Изверг? — веселилась Ульяна.

— Гений! — и Вероника полезла тискать подругу в объятиях.

Глава 11

Уснули

они, мягко говоря, нескоро. Все обсуждали грядущий поход — благо, завтра еще была пятница. Кажется, завтра Владиславу Олеговичу предстоит оторваться от любимой девушки и показать свое мужское обаяние на полную катушку. Достойная месть за устроенную им подставу.

Что в клуб они попадут без проблем, сомнений не было. Уля сразу же позвонила брату и попросила договориться. Пашка поинтересовался, на кой черт им это надо, но свободного времени у него не было, и парень отложил любопытство до лучших времен. А Ника и Ульяна обсуждали, что лучше: заставить Дангулова поцеловаться с кем-то или достаточно просто глазки построить.

— Слушай, а ты его туда в деловом костюме прямо отправлять собираешься? — призадумалась Ульяна. Что вопрос был задан зря, она поняла, когда увидела горящие глаза подруги.

— Когда у тебя такой взгляд, тебя начинаю бояться даже я, — призналась она. — Остальным вообще стоит начинать прятаться по углам. Что ты задумала?

— Ну… — соизволила слегка смутиться Вероника. — У меня два варианта. И за оба он меня прибьет. Чувствую, прилетит потом страшная ответка.

— Только тебя это не остановит, — понимающе усмехнулась Королева. — Какие?

— Либо образ «сладкого мальчика», либо переодеть его в секс-бомб…в женской одежде, — перечислила варианты девушка. Ульяна только покачала головой. Она знала, что остановить Нику будет сложно, да и нужно ли? Такой «живой» она видела подругу впервые за долгое время. Чем бы не обернулся этот спор, он заставлял внутренний огонь Северцевой полыхать так ярко, что об него можно было обжечься постороннему человеку… Или только разделить этот костер вместе с самой ведьмой. И Ульяна искренне надеялась, что противник предпочтет последний вариант и не превратит потом подругу в тлеющую золу… Слишком уж бурно она реагировала.

Даже выпитая бутылка мартини не заставила Веронику сразу провалиться в сон. Девушка ворочалась, то и дело перебирая в голове события последней недели. Если уж они так ярко, немного по-жесткому, стартовали с этим спором, что будет дальше? Какие условия они поставят? Пойдут по нарастающей, или немного утихомирятся? В любом случае, следующие полтора месяца простыми не будут. Кстати, а выходные учитываются или только будни? И как она забыла это уточнить? Хотя вряд ли, у Влада же Катюха есть, она не простит отсутствия любимого. Да и у Ники должно быть время на отдых от начальника, не в рабство же она продалась. Для рабства цена что-то маловата.

Но завтра будет вечер ее триумфа. Вероника даже представила лицо Дангулова, когда он узнает. Может, стоит ему с утра намекнуть? Не говорить, куда конкретно, а просто слегка помучить? Хорошая идея. И на этой ноте девушка, наконец-то, провалилась в вязкий, затягивающий сон.

Но спала Ника чутко, и из объятий Морфея девушку вырвал сигнал пришедших друг за другом смс-сообщений от неизвестного абонента.

Ты сейчас, наверное, сладко спишь, крепко прижимая к себе одеяло или очередную игрушку мужского пола.