Прости, Лёха!
Шрифт:
Пузя притормозил и стащил с себя одну пулеметную ленту. Он схватил ее как цеп и начал молотить по траве. Жах! Жах! Жах! Щупальца разлетались на мелкие клочья под его яростными ударами.
Лапушка вскарабкался на дерево, обернулся и начал орать:
– Дурень! Дурень набитый! Прекрати! Ты сейчас взорвешься!
Ветер относил кошачьи крики в противоположную сторону, и до Пузи долетал лишь сдавленный писк. Но ему повезло, и он не взорвался. Вероятно, физика этой планеты существенно отличалась от земной. А может,
Лапушка перешагивал с ветки на ветку и крутился вокруг ствола, как пушкинский ученый кот на цепи. Он высматривал щупальца в траве. И они появились! Тогда Лапушка примостился поудобнее на самой широкой ветке, снял с ожерелья еще одну гранату и кинул на землю. Она упала совсем близко к дереву. Кот перепугался, что его сейчас заденет осколком, и со скоростью ракеты взмыл почти под самый верх. Хорошо, что дерево было гигантским, старым и очень устойчивым. Оно даже не затрещало от таких нагрузок.
Граната рванула. Из травы в нескольких местах брызнуло сиреневым. Цифра в линзе не изменилась.
Лапушка обождал несколько секунд и полез вниз. Ему надо было убедиться, что ни одно щупальце не залезло на ствол. Но… мамочки! Вон одно! Второе! Третье! Кот соскочил на землю, как можно дальше от дерева, и понесся дальше.
– Пузяяя! – орал он на бегу. – Пуууузяяя!
Правую переднюю лапку обожгло острой болью. Лапушка приземлился аккурат на щупальце. Он испытывал похожие ощущения, когда еще будучи котенком попробовал поиграть с канцелярской кнопкой. Превозмогая боль, кот добежал до следующего дерева и устроился на нижней ветке. Он внимательно смотрел вниз, держа наготове очередную гранату.
Медведь перестал молотить траву и бежал к другу так быстро, как только мог. Скорость бега у него была так себе.
– Кот! – ахнул Пузя, как только добрался до дерева. – Ты видишь, сколько их здесь?
– Нет! Мне трава весь обзор закрывает.
– Их тут штук двадцать. Они не высовываются. Мне кажется, они ждут подкрепления, чтобы снова сложиться в змею.
– И что делать?
– Кидай гранату!
– Ок. Отходи! Или залазь ко мне.
– Не, не полезу. Лучше отойду.
– Милостивая фортуна! Направь мою лапу! Пусть у меня получится разнести этих чудищ и не подорвать при этом ни Пузю, ни дерево, ни себя, – прошептал Лапушка и снял с шеи еще один снаряд.
Ба-бах! “4” – показала линза. Медведь вернулся к стволу, не спеша осматривая траву.
– Я их всех уделал?
– Нет. Еще есть живые.
– Может, ты опять сядешь на меня, и мы галопом? А то мы так никогда от них не избавимся.
– Куда?
– Туда. Вперед.
– Ну давай. А тебе не больно будет лапу?
– Она почти прошла. Залазь.
Пираты скакали, пока не добрались до деревянного сооружения посреди равнины. Оно было похоже на театральные подмостки с навесом, которые давно выгорели под солнцем
– Наверное, раньше здесь проходили народные гуляния… Тут было красиво и весело…
– Угу, а потом пришли осьминариусы и все испортили…
Из-под нижней ступени высунулось щупальце. Пузя выхватил кинжал и попытался отрубить конечность, но оно успело втянуться под ступеньку. Лапушка предусмотрительно отошел подальше – и тут другой спрут прыгнул на него с крыши!
Хищник с ловкостью жокея приземлился коту поперек спины и вцепился в него чем-то острым – видимо, когтями на пальцах. Лапушка завизжал и попробовал стряхнуть спрута, но тот сидел как приклеенный.
– Падай, падай! Катайся на спине! – медведь забежал с другой стороны подмостков, чтобы проверить, нет ли осьминариусов и там.
Лапушка грянулся на землю и начал вовсю чесаться спиной, чтоб расплющить агрессора. Когда цифра в линзе сменилась на пятерку, он встал и пожаловался:
– Теперь я весь грязный, липкий и гадкий, никто на руки не возьмет. Не нравится мне эта миссия. Это называется, избавься от очка Позора, но опозорься навеки десятью другими способами!
– Больно было? – пролепетал Пузя.
– Терпимо, – встряхнулся кот. – Помнишь, к Лехе приходила девочка Марина и принесла с собой какаду? И та скотина мне на спину приземлилась?
Пузя не смог удержаться от хохота. Лапушке тогда было всего десять месяцев. Попугай схватил его за бока и попробовал приподнять в воздух. Лапушка обмер от ужаса, а какаду закричал: “Обжорка, обжорка! Хватит столько есть!” – и отпустил его.
– Так вот, осьминариус впился в меня даже не так сильно, как тот проклятый попугай! Меня больше волнует вопрос, как теперь отмываться?
О, каким презрением был преисполнен голос Лапушки, когда тот произносил породу пернатого…
– Хорошо, что ты так легко отделался. Пошли дальше.
Медведь заприметил вдали движение. Если зрение его не обманывало, три похожие на альбатросов птицы спустились почти к самой траве и… И…
Когда пираты подошли поближе, они поняли, что пернатые дразнили осьминариусов. Они пролетали над самыми верхушками травы, едва не задевая ее кончиками крыльев. Спруты пытались ухватить птиц щупальцами, но каждый раз им не хватало буквально нескольких сантиметров.
Один из осьминариусов совершил неверное движение – и птица схватила его клювом! И подняла в воздух! И потянула к облакам!
– Все на кого-то охотятся, – пробурчал Лапушка. – Интересно, птицы тоже зарабатывают очки, как и мы? Или они обитатели местной экосистемы?
Два других “альбатроса” взмыли в небо вслед за сородичем. Пузя преспокойно позаимствовал у Лапушки пистолет и расстрелял двух спрутов в траве почти в упор.
“7” – показала линза. Где-то рядом должен был быть еще один спрут, но он пропал.