Прости меня, папочка
Шрифт:
— Я… — поцелуй — так… — поцелуй — сожалею… — поцелуй — милая.
Мои слезы высыхают одна за другой, пока он продолжает целовать мою спину, делая небольшие круги вокруг раны, затем из стороны в сторону, затем ниже… ниже… ниже… пока он не начинает целовать полоску кожи чуть выше пояса моих шорт. Моя кожа покрывается мурашками, когда он не двигается в течение нескольких мучительно долгих минут, его дыхание овевает мою поясницу.
Я не знаю, что делать. До сих пор каждый раз, когда
Мой живот трепещет, когда он спрашивает меня низким, хрипловатым шепотом.
— Еще где-нибудь болит?
Я бросаю взгляд через плечо, и то, что я вижу, заставляет мою киску изнывать от желания. Желание, которое я видела раньше в его великолепных карих глазах, ничто по сравнению с тем адом, который я вижу сейчас. Он стоит надо мной на коленях, мои ноги прижаты к его бедрам, и он слегка проводит пальцами по моему бедру. Я прикусываю нижнюю губу и киваю, все еще боясь открыть рот.
Он прижимает палец к ложбинке на моей талии.
— Здесь… больно?
Я качаю головой.
Он скользит рукой по моему боку и под живот, где я прижимаюсь к матрасу, и я неудержимо вздрагиваю, когда мой адреналин подскакивает, когда он давит на нижнюю часть моего живота.
— Здесь?
Его голос глубокий и опьяняющий.
Я качаю головой.
Он делает долгий, прерывистый вдох, затем просовывает кончики пальцев под пояс моих шорт, когда я чуть приподнимаю бедра, чтобы дать ему больше места.
— Здесь…болит?
Я киваю, затем качаю головой, надеясь, что он опустит руку ниже.
Когда кончик его среднего пальца скользит под мои трусики, между половых губок, он спрашивает.
— Здесь? Здесь больно?
Я всхлипываю и киваю, приподнимая и наклоняя бедра чуть выше.
Он тихо чертыхается, и тогда моя кровь начинает бурлить. Одной рукой он с ловкостью расстегивает верхнюю часть шорт и, приподняв мои бедра, с легкостью снимает их вместе с ярко-розовые трусиками с моей задницы вниз по бедрам. Он отодвигается назад, пока стягивает их с моих ног и сбрасывает с кровати.
Не знаю, чего я ожидала, но только не того, что он встанет и, дергая себя за щетину, попросит меня слезть вслед за ним. На этот раз я даже рта не раскрыла, но все равно каким-то образом умудрилась все испортить, что бы это ни было. Я не смогу вынести еще одного мучительного отказа с его стороны, поэтому вместо того, чтобы умолять или пытаться соблазнить его пойти со мной дальше, я опускаю взгляд на свои ноги и, шаркая ногами, начинаю уходить.
Папа протягивает руку, прежде чем я успеваю отойти слишком далеко, и, взяв меня за бедра, поворачивает лицом к кровати, а сам оказывается у меня за спиной. Он скользит руками вверх и обхватывает мою талию, дотрагивается до моей груди, затем оставляет нежный поцелуй на моей шее, когда я выгибаю спину от того, что это такие приятные ощущения, когда его теплые, грубые руки сжимают и ласкают мою плоть, подобно любовнику.
Бьюсь об заклад, я могла бы кончить прямо сейчас, если бы это было всем, что он готов мне дать.
— Наклонись над кроватью, милая,
У меня возникает желание сказать да, папочка, когда я прижимаюсь грудью к матрасу, но сдерживаюсь, потому что не хочу, чтобы все снова застопорилось.
Он подходит ко мне сзади, и я чувствую, как грубый материал его джинсов касается моих ног. Затем я ощущаю прикосновение его щетины и губ, когда он целует меня в затылок, между лопатками, вниз по позвоночнику, а затем его руки и губы оказываются на моей заднице.
Мой папа буквально целует меня в задницу… и я никогда не испытывала такого возбуждения.
Я издаю стон, когда он обхватывает ладонями мои ягодицы, разводит их в стороны и говорит: — Выгни спину. Сильнее.
Я хватаюсь за одеяло и приподнимаюсь на цыпочки, выгибая спину так сильно, как только могу, приподнимая бедра.
— Идеально. Так чертовски идеально. Оставайся в таком положении и дальше.
Он приседает у меня за спиной и целует сначала в одну ягодицу, потом в другую, а затем мы оба издаем стон, когда его язык касается моего самого интимного места. Это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше, нежное прикосновение его влажного языка, скользящего между моими половыми губками и погружающегося в мой вход. Мои бедра сжимаются от неподдельного желания, когда он просовывает руку мне между ног и находит мой клитор, массируя его подушечкой пальца до тех пор, пока у меня перед глазами не появляются звездочки.
Он ускоряет свои движения, издавая животные звуки, погружая свой язык как можно глубже в мою киску и усиливая давление на клитор. Я не могу удержаться и раздвигаю ноги шире, покачивая бедрами, чтобы он мог проникнуть еще глубже. Мои икры ноют от того, что я так долго стояла на цыпочках, но я перестаю обращать на это внимание в тот момент, когда закрываю глаза, все мои чувства сосредоточены на том, как он целует меня.
Затем я чувствую напряжение внизу живота, когда он добавляет еще один палец к тому, что атакует мой клитор, приближая меня к кульминации, когда вводит свой язык в мое отверстие и вынимает его обратно.
— Папочка! Да!
Я вскрикиваю, не задумываясь, когда напряжение в моем животе ослабевает, а эйфория охватывает каждый атом моего существа. Волна за волной божественного наслаждения захлестывает мои чувства, а он все продолжает облизывать и целовать мою киску.
Проходит больше времени, чем я думала, прежде чем мой оргазм угасает, и когда это, наконец, происходит, он убирает свой язык, а я откидываюсь на кровать. Только после того, как перевожу дыхание, осознаю, что разговаривала, когда кончала.
Меня пробрала дрожь.
О, нет, нет, нет!
Я в ужасе от того, что могу увидеть, когда обернусь и мне придется посмотреть ему в глаза.
У меня не будет возможности узнать.
Внезапно папины пальцы снова касаются тыльной стороны моих бедер, когда он просовывает что-то, что по размеру намного больше, чем его язык, между моими скользкими половыми губками, и у меня перехватывает дыхание, когда он проталкивает это глубже, издавая стон, который звучит столь же болезненно, сколь и приятно.