Прости, мне плевать, что нельзя
Шрифт:
– Тош...- зову тихо, поднимая руку и запуская пальцы в его влажные волосы.
– Ммм?
– отзывается мужчина, не открывая глаз.
– Ты меня правда любишь?
– я знаю, что это тупой вопрос, но я просто не могу его не задать.
Вижу, как он улыбается всё так же с закрытыми глазами. И молчит. Гад. Толкаю его голову. И только тогда Антон приоткрывает один глаз.
– Я же говорил. Это что теперь? Каждый день повторять?
– фыркает лениво.
– А тебе сложно?
– дуюсь я, горло сковывает обидой, - Такой день был...А ты...
– Спи, Лукум,- вздыхает Антон, переставая улыбаться. Перекатывается на бок и притягивает меня к себе,- Конечно, да. Ну что ты...
– Тош...
– Ммм?
– уже сонно.
– Может поговорим? Ну, про сегодня...- аккуратно интересуюсь я.
– Завтра. Спи уже,- в его хриплом голосе проступает раздражение.
Я вздыхаю и покорно закрываю глаза.
45.
Когда я просыпаюсь, Антона рядом нет. Настенные часы показывают пятнадцать минут восьмого, комнату заливает серый утренний свет, предвещающий пасмурную безрадостную погоду. Голова забита вязким туманом, сухие веки царапают покрасневшие глаза. Я почти не спала этой ночью. Мысли путаются, но за это я им благодарна, потому что меня охватывает спасительное чувство отупения. Пару минут поворачившись в постели, бросаю попытки заснуть и топаю в душ, раздумывая вести сегодня Тимку в садик или нет. После того, как вчера я скинула его на Ирину, несмотря на огромный стресс, который он пережил, меня гложит чувство вины. А ещё...Мне просто хочется побыть с ним. Ощутить его чистое тепло, всегда так согревающее меня. Смотреть, как он улыбается...Решено, устроим себе сегодня выходной. Тем более, вдруг Вадиму станет лучше, и мы сможем к нему приехать.
Включаю душ, становясь под сильно бьющие струи. Вода обволакивает меня, забивается в нос, уши, глаза, уносит в водосток запах и вкус Антона, оставшийся на коже. Во рту ощущается горечь. Я думала, он останется. Вадима в доме нет. Кого бояться? Да и все всё знают теперь...Он МОГ остаться, но ушел...И я не понимаю, почему...Мне казалось, ночью он сделал окончательный выбор...Ещё раз...В который раз выбрал меня.
Сквозь шум воды до меня доносится щелчок двери, и я резко поворачиваю голову. По телу пробегает холодок сквозняка, размытая мужская фигура появляется по ту сторону запотевшего стекла душевой. Сердце заходится в частом ритме. Тоша... Отодвигаю дверь кабины и задыхаюсь, встретившись глазами с его серым тяжелым взглядом. Ощущение собственной наготы становится в тысячу раз острей, кожа покрывается колкими жгучими мурашками, обретает новую чувствительность, ощущая каждую стекающую по ней капельку. Между ног начинает сладко тревожно ныть.
– Потеряла, Лукум?- хмыкает Антон хрипло и стягивает себя мокрую от пота термофутболку.
Его волосы тоже слегка влажные, от разгоряченного тела пышет жаром, терпкой солью и уличным воздухом. Он просто бегал...Молчу, широко распахнув глаза и жадно наблюдая за тем, как он быстро раздевается. Пробегаюсь языком по приоткрытым губам и почти чувствую вкус его кожи во рту. Низ живота уже лижет кипятком, а в голове отчаянно шумит, когда он небрежно стягивает с себя спортивные штаны вместе с бельем и, переступив через ворох одежды на кафельном полу, заходит в душевую кабинку. Наверно я развратная и неправильная, но вместо того, чтобы попытаться прикрыться и изобразить стыдливость, я сразу подаюсь к нему и целую, лижу солоноватую от свежего пота кожу. Моя ладонь крепко обхватывает напряженный ствол, вжимающийся в мой живот, проводит вверх- вниз, и Антон тихо шипит, подаваясь мне навстречу, а потом подталкивает за плечи к стене. Я сжимаю его член сильнее, бархатная нежная кожа обжигает руку, взбухшие вены пульсируют в такт бешеному ритму моего собственного сердца. Целую мужскую грудь, напрягающийся живот. Вода льётся на голову, мешая дышать. Веду языком по дорожке волосков от пупка к паху. И коротко лижу сочащуюся смазкой головку. Антон шумно выдыхает у меня над головой и упирается одной рукой в стену, а другую кладет мне на голову. Я поднимаю на него глаза. Серый расплавленный взгляд гипнотизирует, его рука на моём затылке мягко, но настойчиво толкают вперед. Смотрю, не мигая, Антону в глаза, пока медленно вбираю его в себя почти полностью, и вижу, как его губы приоткрываются вместе с моими. Серебристый взгляд окончательно плывет. Рот заполняется слюной и его солоноватой плотью. Я не могу нормально дышать. И понять, слёзы это или вода, тоже не могу. Хватка на моём затылке становится крепче, все меньше позволяя отклоняться, кожа головы начинает гореть. Перед глазами плывет. Слюна сбегает по подбородку, смешиваясь с льющейся водой. Губы немеют, подавляю горловые спазмы, стараясь дышать носом и расслабиться, живот скручивает. Вцепляюсь пальцами в его бедра, пытаясь хоть как-то контролировать процесс.
– Можно тебя жестко?
– хрипло интересуется Антон, подаваясь вперед, одновременно нажимая на мой затылок.
От его пошлых слов тело прошивает тягучим электрическим разрядом, набухшее лоно сладко сжимается, пока ловя лишь пустоту. Я не могу ответить, мой рот занят им, и я лишь медленно согласно моргаю, смотря Антону в серые, подернутые чувственной дымкой глаза.
***
Я выхожу из ванной через минут пятнадцать после Антона, но у меня до сих пор подкашиваются колени. И между ног ноет, особенно сзади. Непривычно навязчиво зудит. Делаю шаг, кутуясь в банное полотенце, и замираю, потому что взгляд опять натыкается на него. Лицо обдает жаром, а сознание смущением. Я думала, что Антон ушел к себе. А он лежит себе преспокойненько на моей кровати, вытянув длинные ноги в спортивных штанах и уткнувшись носом в свой ноут. Серые глаза лишь на секунду отрываются от экрана, застывают на моём пылающем лице и возвращаются обратно.
– Не против, если я тут поработаю?- его ровный вопрос больше смахивает на утверждение, потому что он не делает вид, что готов встать, если я скажу ему уйти.
Жар крови ощущается сильнее, и какой-то восторг затапливает меня, потому что...Это не объяснить людям, которым всегда было доступно время вместе. Нам не было. И то, что Тоша хочет находиться со мной в одном пространстве не ради секса, а просто так. И то, что он теперь МОЖЕТ это делать, заставляет меня расчувствоваться до кипящих от попытки пролиться слёз.
– Нет, конечно, - хрипло отвечаю, проходя к гардеробной.
Чувствую себя неловко. Делаю лишние слишком порывистые движения, не могу с полминуты выбрать домашнюю одежду. И только, когда убеждаюсь, что Антон ВООБЩЕ на меня не смотрит, а полностью увлечен своим ноутом, успокаиваюсь. Нацепив джинсовые шорты и футболку, устраиваюсь на краю кровати и мажу ноги кремом, попутно звоня Ирине и говоря, чтобы Тимку не будила - в сад мы сегодня не пойдём. В груди трепещет тепло от того, что Антон рядом, и мой голос непроизвольно звучит слишком взволнованно и весело. Слишком, потому что мой муж лежит в реанимации, и это выглядит как минимум странно. Поболтав с Ириной, беру крем для рук и обмазываюсь им, звоня Мадине. Хочу знать, как там мама, но у нее самой спрашивать пока не решаюсь. Это моё обычное утро, и я действую, не задумываясь. Потом звонок в сад. Я встаю к зеркалу во время него и начинаю вычесывать свои длинные волосы. И только тут я замечаю сквозь отражение впивающийся в меня жадный взгляд Антона, отчего опять моментально смущаюсь.
– Мешаю?- спрашиваю тихо, поворачиваясь к нему и прикрывая рукой динамик.
Тоша медленно отрицательно мотает головой и вместо ответа хлопает пару раз по матрасу рядом с собой. Я откладываю расческу и послушно иду к кровати.
– Не мешаешь, Лукум,- отвечает с запинкой Антон, не мигая следя за моим приближением,- Наоборот...Это такой кайф - случайно натыкаться на тебя взглядом. Успокаивает...
Я не знаю, что ответить. Внизу живота пулеметной очередью схлопываются будоражащие пузырьки, даря мимолетное ощущение счастья. Подползаю к мужчине и устраиваю голову на его бедрах. Тоша отодвигает ноут, давая мне место. Утыкаюсь носом в его голый живот, обвиваю одну ногу руками, будто это подушка. Его пальцы зарываются в мои волосы, мягко массируя кожу головы. Антон наклоняется, и я чувствую легкий поцелуй в висок. Обнимаю его ногу крепче. А потом он снова утыкается в свой ноут, а я так и лежу, вслышиваясь в тихое клацанье кнопок и мужское ровное дыхание.
Через минут двадцать в комнату вваливается сонный Тимка и замирает, тря глаза. Я порываюсь было отскочить от Антона, но он силой удерживает меня на месте.
– Привет,Тимох,- Тоша говорит это уверенно, будто ничего такого не происходит,- Поваляться пришел? Что стоишь? Иди к нам!
Тимур как по команде отмирает и запрыгивает на кровать. Устраивается рядом со мной, крепко обняв, и только потом поднимает свои серые фамильные глаза на Антона.
– А ты? Тоже пришел...поваляться?- интересуется озадаченно.
– Да, мы с твоей мамой дружим...Да и скучно одному, да?- спокойно отвечает Антон.
– Ага, и мне,- кивает Тимка и кажется остается удовлетворенным таким объяснением.
Мы с сыном начинаем тихо играть в "угадай, что вижу", толкаясь и хихикая, а Антон продолжает что-то делать в своем ноуте. Кажется, что он не обращает на нас внимание, но иногда я перехватываю мимолетную рассеянную улыбку на его лице, и тогда вдоль позвоночника расползается мягкий знойный импульс. Наверно, это лучшее утро в моей жизни, несмотря ни на что. Мне по большому счету плевать на весь мир, кроме людей в этой комнате. Наверно, я эгоистичная, плохая, но, если все разом умрут и останемся только мы, мне кажется, я еще долго даже не буду замечать этого.