Прости, мне плевать, что нельзя
Шрифт:
– Ещё шаг, и мозги суке выбью! – оглушающе громко у самого уха.
Меня обдаёт никотиновым дыханием и капельками слюны, колени превращаются в желе. Тяжелая рука на моих плечах держит стальным ощутимо трясущимся обручем.
Вадим все равно медленно подступает ближе.
– Оглох что ли, Львович???- орёт Казим срывающимся голосом. Он колоколом продолжает звенеть у меня в голове.
– Стреляй, мне по хер, - хмыкает муж равнодушно, - Зато потом я тебя, крыса. Как Алку… По пакетам…
41.
И все же Вадим, несмотря на свои слова, останавливается. Встаёт напротив нас, широко расставив ноги. Тяжелый стальной взгляд исподлобья сверлит мужчину за моей спиной. Я слышу, как Казим сглатывает и будто замирает. Кролик почувствовал удава.
Я тоже загипнотизирована этими серыми глазами. Я столько раз видела их...В самые разные минуты, отражающие весь спектр эмоций. Но не таких. Такого Вадима я наблюдаю впервые. И мне жутко. Жутко даже представить, что я могла хотя бы в мыслях подумать о том, чтобы бросить вызов этому человеку. Ослушаться... Из машин выпрыгивают охранники: с оружием, в бронежилетах, топают тяжелыми ботинками. Но я вижу только его. Интуитивно вычленяю самого опасного хищника. Казим за моей спиной дышит со свистом. Его начинает крупнее колотить.
– Давно было, Львович,- сипит мужчина голосом на пару октав выше обычного,- Давай мирно расстанемся, а? Ничего твоим не сделаю....
И добавляет так жалко, что я невольно прикрываю глаза.
– Отпусти...Столько лет верой и правдой...П-Пусти...
Вадим сплевывает себе под ноги, хмурясь. Я мелко дергаюсь, потому что прямо за отцом неожиданно вырастает Антон. Сердце заходится в рваном бешеном ритме. Хотя, казалось, быстрее уже нельзя. Слежу за ним, боясь моргнуть. Боясь, что исчезнет. Жадно впитываю каждую черточку любимого лица, а он...не смотрит на меня. Тоже только на Казима. Как отец: тяжело и хмуро. Тоша останавливается чуть правее Вадима.
Казим немного поворачивается корпусом к нему. Тоже следит. Делает пару шагов назад, пока не упирается спиной в свою машину. До меня доносятся детские крики и удары маленьких ладошек по стеклу. Тимка. Прямо за нашими спинами. Если они начнут стрелять, то...Во рту собирается горечь, меня начинает мутить...Автомобиль бронированный...И Вадим не допустит...В опущенной вдоль бедра руке Антона пистолет. Сглатываю вязкую слюну и перевожу взгляд на мужа. И только сейчас замечаю, что и у него тоже. У них у всех...пистолеты... вдоль позвоночника стекает капелька холодного пота. Ледяное металлическое дуло больно давит в висок. Я всё отчетливей осознаю, что шансы мои выбраться очень малы. У Тимки да...Есть. А мои...
– Сам расскажи, как было,- обманчиво спокойным голосом предлагает Вадим,- И может дам шанс. Минута тебе.
Мой взгляд выхватывает Балу за спиной Вадима, наводящего на Казима оружие. Мой похититель нервно выдыхает и начинает сбивчиво тараторить.
– Ты прости меня, Львович...Молодой был, дурной. А Алла...Красавица же... И всегда такая несчастная...Сам не понял, как...- голос Артема дрогнул, пальцы, сжавшись, больнее впились в моё плечо, - Пару раз всего...А потом её понесло. Начала преследовать меня. Будто помешалась.
У Вадима прокатываются желваки по щекам, непроницаемый взгляд недобро сверкает, но он молча слушает дальше...
– Мне кажется, она от антидепрессантов помешалась. Помнишь, пила, Львович? Врач выписал, а я так. Просто под руку попался,- срывающимся голосом продолжает Казим,- Она угрожать начала, что тебе расскажет. Или что отравит и меня и себя. Совсем поехала баба...Не знал я что делать! Страшно было- п..ц! А тут Фарид с тобой закусился по тем шахтам, я и...Вот.
– А по пакетам зачем?
– вдруг интересуется Антон, вперив в Казима тяжелый немигающий взгляд,- Вывозил?
– Да,- сипло выдыхает Артем.
– Как убил то?
– Вадим переводит внимание на себя, и я краем глаза вижу, что Антон смещается ещё чуть правее. Жалобный плач Тимки, запертого в машине, дезориентирует всех. И мне начинает казаться, что я вне реальности, и это всё какой-то жуткий фильм.
– Подушкой,- роняет Казим.
– Ясно,- кивает Вадим и замолкает, чуть склонив голову набок.
Повисает тишина, нарушаемая лишь слабыми приглушенными криками Тимура. Муж откашливается в кулак, Казим, держащий меня, перестаёт дышать в ожидании своего приговора. Дуло его пистолета давит на мне на висок так, что кажется ещё чуть- чуть проломит кость.
– Так, Артем,- произносит муж ровно,- Варианта у тебя два. Первый: отпускаешь Лейлу и Тимура, и я выстреливаю тебе в голову. Быстро, не больно, не страшно. Второй...
Вадим сплевывает, не отводя от задрожавшего Казима стальных глаз.
– Делаешь плохо Лейле- я делаю плохо тебе. Долго бл...ть...Ооочень долго делаю плохо. Ты знаешь- я могу. Ребята помогут...Да, ребят?
– Конечно, Вадим Львович,- летит нестройное в ответ.
– Собственный хрен с яйцами сожрешь, еще и глаза твои бесстыжие на десерт подам. Услышал меня, Казим?
– продолжает Вадим уверенно и тихо.
Казим начинает странно беззвучно хихикать. Его рука с моих плеч перемещается на шею и ощутимо сдавливает. Так, что мне становится почти нечем дышать. Вадим напротив хмуро сдвигает брови.
– Тоха, бл..ть, скажи ему! Ну!
– Казим поворачивается к Антону. В его голосе всё отчетливей прорывается истерика,- Давай же, Тох! Что молчишь? Иначе я СКАЖУ!
Антон моргает быстро, а потом безразлично поводит плечами.
– Твоё право, но за мать я тебя всё равно сгною, урод. Если хочешь, чтобы ещё и за неё...- серые глаза впервые за это время быстро мажут по мне,- Валяй...
– Так значит, да? ТАК??!- взрывается Казим,- Мне значит яйца в глотку из-за сумасшедшей бабы, а сосунку твоему вообще похуй, что у бати рога провода цепляют. А я ведь всю жизнь отдал тебе, Львович! Всю свою гребаную жизнь!
– Ты сейчас что мелишь?
– хмурится Вадим, не понимая.
А у меня сердце в пятки уходит. Слабо дёргаюсь в руках Казима, но куда там. Он даже не замечает.
– А то, что Тоха жену твою дерет у тебя прямо под носом, Львович! Да, Тох?
– и ржет.
Антон вообще никак не реагирует, только теперь на меня в упор смотрит. Тяжелым нечитаемым взглядом.