Прости, мне плевать, что нельзя
Шрифт:
– Ты согласна?
– Антон хмурится, похоже, понимая, что я не вдумываюсь в слова.
Я киваю. Не знаю на что, но сейчас я на многое готова согласиться, лишь бы ощутить его в себе. Взгляд Антона лихорадочно вспыхивает. Он тут же сгребает меня под собой, до боли сжимая ребра, жарко шепчет, прижавшись к самому уху, от чего по телу ползёт знойный зудящий озноб. Я прикрываю глаза, чутко улавливая тембр его низкого голоса.
– Тогда так...Мне нужна неделя, слышишь? Нет...- он нервно облизывает губы, почти касаясь лбом моего,- Десять...Десять дней. Будь готова, чемоданы не собирай. Нам ничего не понадобится. У меня есть...деньги.
И тут до меня доходит. Сердце пропускает удар, рождая болезненную пустоту в груди. Возбуждение схлынивает, оставляя лишь страх. Глубокий, прошивающий насквозь. Почти ужас. Антон застывает, чётко отслеживая перемену. Взгляд становится холодным и отстраненным.
– Уходи,- роняет глухо, снова отстраняясь.
А я...Я не могу...Я просто не могу! Вцепляюсь в его руку не давая встать.
– А Тима?
– шепотом спрашиваю. Я ещё не согласна. Но уйти...Это страшнее, чем остаться.
– И Тима,- коротко кивает Антон. Серые глаза жадно шарят по моему лицу, считывая малейшие реакции.
– Он тебя не простит,- выдыхаю.
– Мне и не надо,- едва слышно отвечает Антон.
Сердце бьётся гулко- гулко...У меня всё меньше доводов, почему нет. И неожиданно всё настолько...РЕАЛЬНО. Что меня начинает крупно лихорадить, и в то же время в груди сладко и больно сжимается от робкой, но такой яркой надежды.
– А если...- облизываю губы и произношу вслух самый страшный для себя вопрос,- Как ты можешь быть уверен, что тебе это вообще надо? Прошло всего несколько дней...А вдруг ты потом передумаешь…Что я буду делать? С сыном, одна...С таким...прошлым...
– Передумаю?
– Антон мягко улыбается и целует мочку моего уха, щеку, подбородок. Я прикрываю глаза. Волна удовольствия прокатывается по телу. Опять.
– Я бл...ть пять лет об этом мечтал, - шепчет хрипло мне в губы,- Только думал, что этого не будет никогда.
Его рука скользит по моим ребрам, ласкает бедро, комкает ночную сорочку и пробирается к промежности, выбивая из моего горла хриплый вздох.
– Я не передумаю, - его горячий язык проходится по моим раскрытым губам, - Лишь бы ты...не передумала. Вряд ли я тяну на прекрасного принца, Лукум. Извини.
– Это ты дурак, а не я дура, - фыркаю, засмеявшись.
Я решилась. За какие-то секунды. Я поверила ему.
*****
Это какое-то совершенно новое, незнакомое мне чувство. Ощущение полной отдачи. Наверно его невозможно испытать в обычных отношениях. Не таких, как наши. Редко, когда бывает так, что от партнера в буквальном смысле зависит твоя жизнь, и ты добровольно на это идешь, оценивая все риски. Я пошла. Кажется, невозможно довериться больше.
И Антон тоже это знает и понимает. Я вижу это в его серых глазах, направленных на меня, хищно мерцающих в темноте. В глубине зрачков появляется что-то звериное, отдающее глубоким удовлетворением. Наверно ему это льстит, да. Что я на всё согласна. Пусть. Какой смысл скрывать.
Я никогда не думала, что смогу чувствовать так...
Веду ноготками по его груди, напрягающемуся прессу, задеваю дорожку коротких волос под пупком. По телу разливается лихорадочное жаркое томление.
– Тош...
Улыбаюсь дрожащими губами. Он перехватывает мою ладонь, не давая снова обхватить свой член. Ловит вторую и заводит мне их за голову, фиксирую запястья одной рукой. Второй отодвигает хлопок трусиков и проводит пальцами по мокрым набухшим складкам. Я выгибаюсь под ним в нетерпении, широко расставляя ноги. Рвано выдыхаю, когда его пальцы погружаются в меня, раздражая нежные стенки своей твёрдостью. Антон прижимается лбом к моему, двигая во мне рукой, ловит приоткрытым ртом мои тихие стоны в такт.
– Ты- моя, знаешь?
– шальная улыбка растягивает его губы.
– Да...
– Да?
– мне чудится скрытая угроза в его бархатистом тоне, но это только ещё больше заводит. Лоно горячо пульсирует, тесно обнимая таранящие пальцы, влажные звуки царапают слух. Твердый член, прижигая, медленно трётся о левое бедро.
– Да...Твоя.
Антон хмыкает удовлетворенно, коротко целует меня в губы и переворачивает на живот. Я судорожно выдыхаю, отставляя задницу, и утыкаюсь лбом в подушку, так сильно пахнущую им. Чувствую, как по внутренней стороне бедра медленно стекает вязкая смазка. Улавливаю её запах. Распахнутое влагалище пульсирует, жадно хватая пустоту. Антон подаётся вперёд, перехватывая мои руки и заводя мне их за спину, опять удерживая запястья пальцами одной руки. Толкает бедром сильнее в подушку, заставляя больше прогнуться. Нависает надо мной и целует в щёку, шею, между лопаток. Потом отстраняется, и я протяжно стону, потому что чувствую, как плотная головка растягивает меня изнутри.
– Тише ты, - шипит Антон сзади, постепенно наращивая темп.
Его пальцы сильнее впиваются в мои запястья, причиняя лёгкую боль, член скользит в горячем лоне, сводя с ума нервные окончания. Я киваю и, закусив губу, зарываюсь в подушку так, что почти не могу дышать. Не помогает. Горячечный зуд внизу живота только нарастает. Его толчки становятся агрессивней и резче, по комнате разносятся влажный шлепки, на каждом из которых из меня вырывается всхлипывающий стон. И на очередном громком выдохе Антон заталкивает мне в рот мои собственные трусики. От шока я распахиваю глаза. Сначала пытаюсь увернуться, но лишь больно потягиваю левое плечо из- за заведенных за спину рук. Непривычный вкус ткани заполняет рот, сухостью отдаётся на языке. Почему-то кажется, что стало нечем дышать, и это ощущение растекается слабостью по дрожащим напряженным бёдрам. Я протестующе мучу, ноги разъезжаются шире. Антон сминает мою ягодицу свободной рукой, подтягивает к себе навстречу очередному удару, обжигает коротким жалящим шлепком и снова сминает. Меня пробирает неконтролируемый знойный озноб, пульсирующим зудом стремительно скапливается в глубине лона. Хриплю в мокрую от моей слюны ткань: " Тош..Тош..Тош..". Но разобрать что-то невозможно. Разрядка наступает быстро, на очередном глубоком толчке. Тело сотрясается в судороге, сквозь которую чувствую, как он давит пальцем на колечко ануса. Испуганно дёргаюсь, у меня не было такого опыта, но Антон не дает увернуться. Давление усиливается, и ноги отнимаются от странного ощущения слабости, разливающейся по телу, после того, как палец проскальзывает внутрь и трётся о таранящий лоно член через тонкую стенку. Я жалобно стону в свой кляп. Это слишком непривычно. И одновременно...Судороги экстаза не отпускают, выходя на новый уровень. Накатывают волнами, пока Антон совершает остервенелые толчки. Капли пота катятся по вискам, и, кажется, если он сейчас отпустит моё бедро, я тут же рухну, потому что ноги совсем ватные. Как желе. Толчок, горячая пульсация, вязкий кипяток во мне, и Антон опускается на меня, шумно выдыхая, и придавливая своим телом. Лениво двигает бёдрами, продляя наше удовольствие и ловя мои затухающие спазмы. Выплевываю белье изо рта. Кажется, что язык распух и с трудом ворочается.
– Ты там девочка что ли?
– хрипло интересуется мужчина, водя носом по моему влажному виску.
– Да, - выбираюсь из- под него и ложусь рядом, обнимая за шею. На губах играет дурацкая счастливая улыбка. Эндорфины атакуют кровь. Хочется петь. Или смеяться, или плакать. Не знаю. Меня разрывает от того, как хорошо.
– Ммм, отлично,- Антон тоже улыбается. Нахально и пошло. Притягивает меня поближе. Трогает, щупает, гладит покрытую испариной кожу. Бездумно, бесцельно. Просто, чтобы ощутить.
– Я так не хочу,- заявляю тихо.
Он только шире улыбается, шлепая меня по заднице. Наверно, это надо переводить, как "захочешь". Я тихо смеюсь над его непробиваемой самоуверенностью. Мне бы так...
– Мне идти надо,- шепчу, касаясь пальцами его лица. Обвожу линию бровей, нос, очертания улыбающихся губ.
– Под утро пойдешь,- Антон ловит мои пальцы ртом, легонько прикусывает подушечки,- Поспишь со мной, Лукум, м?
– Просто поспим?
– я смеюсь. Мне не верится.
– Ну...может не просто...Но и с поспим тоже,- фыркает Антон, сгребая меня в охапку, как плюшевую игрушку. Ну как тут отказать.