Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
«Происшествия. Молодой Джино Базанни, более известный по прозвищу Сова, был тяжело ранен в перестрелке. Молодой человек был арестован ранее за кражу машин и незаконный оборот наркотиков. На этот раз он пытался совершить более серьёзное дело, внедряясь...»
Позже. Между дверью и шкафом повешена фотография огромной скалы, о которую бьётся море. Дилетта смотрит на неё. Улыбается. Филиппо гладит её по волосам, убирает их, освобождая от них её лицо и подставляя его свету. А потом нежно-нежно целует в щёку.
— Ты такая красивая после
— Ты тоже. Видел?
— Что?
— Рифы.
Филиппо поворачивается. Он тоже смотрит на фото.
— Да, это фото я сделал, когда ездил в Бретань прошлым летом. Знаешь, её называют королём ветра. Можно лучом света с маяка проложить маршрут от Бреста[16] до Уэссана, из Трезиана в Плуарзель. Но мне понравились скалы. Твёрдые, сильные, всегда поддерживающие буйное море, и в конце концов они просто превращаются в часть этого моря.
Ещё один поцелуй в эти красные нежные губы, всё ещё полные любви.
— Ты думала об этом когда-нибудь? Рифы сопротивляются волнам, соли, ветру, но они позволяют придавать себе новый вид, меняют форму, со временем они становятся гладкими, им больше не нужны эти художники, они кажутся мягкими...
Дилетта опирается на него.
— Волны и скалы. Как любовь между людьми. Встречаются, выбирают друг друга, бросаются в открытое море.
Филиппо берёт её лицо в свои ладони.
— И ты, маленькая волна, занималась любовью.
Они обнимаются. Она смотрит на него, сильно его сжимает. И улыбается, спрятавшись в этих руках.
— Я так долго ждала, потому что боялась. И должна чувствовать себя такой идиоткой. Не говори, что я была права.
— Ты умница, что ждала меня. И что боялась. Но теперь ты будешь идиоткой, если не станешь наслаждаться нашим счастьем.
«Известный певец Фабио Фобия всё ещё находится под защитой. Он участвовал в драке, которая произошла в муниципальном клубе Тибуртины. По-видимому, в конце его концерта одна девушка из публики отвергла неуместное и настойчивое проявление внимания певца к своей персоне. Это послужило поводом для драки между молодым певцом и женихом девушки. Молодому человеку в драке повезло больше. Фабио Фобия всё ещё в больнице. А сейчас мы послушаем его последний сингл, который сделал певца финалистом в конкурсе молодых голосов Вилла Санта Мария в Абруццо: "Прости меня, ошибся, может, я, я вспомнил всё, что ты мне дала. Улыбки. Поцелуи. А теперь нам вместе не быть никогда..."»
Официант подходит с двумя пиццами с морепродуктами. Он уже принёс два стакана хорошо охлаждённого вина.
А Эрика смотрит на него.
— Я должна признаться тебе кое в чём.
— Давай.
— Ты офигенно пишешь. Ты составил мне неплохую компанию в последние недели. Я читала кое-что в твоём компьютере.
— Да ладно! Правда?
— Ты злишься?
— Нет. Честно говоря, человек пишет, чтобы это было прочитано, рано или поздно. И лучше всего, если это какая-нибудь незнакомка!
— Это интересно, потому что мне, наоборот, кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Наверное, потому что я читала тебя!
— И что тебе понравилось конкретно?
— Ну, например, многие из отрывков, которые у тебя в папке под названием «Мартин». Это твой артистический псевдоним, так ведь? Красиво. Да, там
Стефано замирает в молчании. Отламывает немного пиццы. Но у него странное, смеющееся выражение лица. Эрика продолжает.
— Была ещё одна папка, которая называется «Последний закат». Так вот, мне кажется, что там всё самое лучшее от тебя. Там очень красивые отрывки! Но это ты ещё не закончил, правда?
Стефано перестаёт есть. Кладёт вилку на огромное белое блюдо. Берёт свой стакан и делает глоток пива. А затем начинает смеяться.
— Что случилось, что я такого сказала?
— Нет, ничего... просто ты меня рассмешила!
— Что?
— Ладно. «Мартин» это не мой артистический псевдоним. Я назвал её так из-за «Мартина Идена». И то, что ты прочитала в той папке, это мой перевод новеллы Джека Лондона, которая так и называется.
Тишина.
— Тот, о котором нам говорили в школе...
— Да, он самый. Собираются выпустить современную версию, и мне заказали перевод, а ты... Ну, к счастью, ты её сохранила, у меня бы никогда не получилось сделать всё заново, если бы ты не вернула мне ноутбук со всей работой, которую я проделал.
— Серьёзно, это был Джек Лондон?
— Ещё как серьёзно. Я должен перевести ещё и следующий рассказ, «Межзвёздный скиталец».
— Эх, вот я дала маху, думала, что это написал Мартин Иден. Но ты ведь мог написать, как есть, да?
Тишина.
— Значит, и другой рассказ – тоже творение Джека Лондона?
— Нет.
— Какого-нибудь друга?
— Нет.
— Одного из авторов издательства?
— Нет. Это моё.
Тишина.
— Ты издеваешься надо мной?
— Нет, серьёзно, это моё. И ты мой первый читатель...
— Да ладно! Ты очень хорош! — и Эрика стучит руками по столу, отчего другие посетители пиццерии оглядываются. — Ты гений! Ты пишешь так круто! Ты мой любимый писатель! — она берёт стакан пива и поднимает его к небу.
Стефано улыбается и делает то же самое. Стекло соприкасается и весело звенит.
— За мужчину, чьи слова мне подходят! — она всё ещё не знает, что на самом деле значит этот тост.
125
Алессандро с улыбкой идёт по пляжу.
— Добрый день, — но синьор Уинспер и знать ничего не хочет. Я здесь уже больше трёх недель, мы встречаемся каждое утро во время наших несовместных прогулок, но этот синьор никогда не отвечает на моё приветствие. Алессандро не отчаивается. Он продолжает в том же духе, словно научился жить. Окружающие не разубедят нас в том, что нам кажется правильным или тем более в том, что нам нравится делать. Точно, это место просто прекрасно. Права была она, жасминовая девушка. Алессандро улыбается про себя, глядя в морскую даль. Виднеется какая-то лодка на тонкой линии горизонта. Алессандро прикрывает глаза рукой. Старается смотреть ещё дальше. Может, идёт какой-нибудь паром, или к нему спешит письмо, что-то, что заставит его улыбнуться. В конце концов он отворачивается. Нет. Я слишком далеко. Тогда он оглядывается вокруг себя. Камни, зелёный луг, поднимающийся от скал, тот самый маяк... Голубой Остров.